Драма девяносто третьего года. Часть первая - [24]

Ответ на это дадут нам слова, произнесенные над его гробом:

«О тень, дорогая всем патриотичным сердцам! Покидая эту юдоль скорби и отправляясь в лоно Всевышнего, передай нашим братьям из полков Короля и Шатовьё, что на этом свете у них еще остаются друзья, оплакивающие их участь, и что их кровь будет отомщена».

Лустало умер от разбитого сердца! Побоище в Нанси внушило недоверие к двум силам, рожденным революцией и, следовательно, призванным поддерживать революцию.

Речь идет о национальной гвардии и городском самоуправлении.

Национальная гвардия действовала по приказам Буйе.

Городские власти Нанси отдались под его покровительство.

С тех пор король стал сомневаться в силе революции.

Последствия этих сомнений мы увидим в следующей главе.

Но прежде отметим тот факт, что при известии о страшном побоище в Нанси сорок тысяч горожан бросились к Тюильри и к Национальному собранию, в один голос требуя отставки министров.

Однако министры уже в то время усвоили удобную привычку притворяться глухими к подобным требованиям. Один лишь г-н Неккер услышал их и, устав от долгого администрирования, не приносившего приемлемых результатов, и с огорчением видя, как та огромная популярность, которая заставила произвести революцию в его пользу, улетучилась менее чем за полтора года, 4 сентября покинул Париж, не отчитавшись ни перед кем, но оставив в качестве залога за подотчетные суммы два миллиона, ссуженные им казне, а также свой дом и свое движимое имущество, оценивавшиеся еще в один миллион.

Ну а теперь, желаете увидеть, что стало с популярностью г-на Неккера через год после захвата Бастилии?

Все шло хорошо вплоть до городка Арси-сюр-Об; прибыв туда, он сделал остановку и отдыхал на почтовой станции, ожидая, когда ему сменят лошадей; внезапно в комнату, где он находился, вошли вооруженные люди и потребовали у него предъявить паспорта.

Господин Неккер располагал тремя паспортами и личным письмом короля.

Он показал эти бумаги городским властям и правлению округа, которые сочли их вполне годными.

Однако и здесь городские власти и правление округа уже не могли распоряжаться всем: воля народа возобладала, и г-на Неккера и его слуг провели сквозь толпу вооруженных людей к постоялому двору, который был ему назначен.

Оказавшись там, г-н Неккер понимает, что он стал пленником, и требует разрешения написать письмо Национальному собранию. Разрешение предоставляют, но на условии, что письмо доставят не слуги г-на Неккера, а два жителя города.

Господин Неккер написал письмо, и гонцы отправились в столицу.

Национальное собрание заявило, что г-н Неккер имеет право продолжать путь, что не помешало задержать его снова в Везуле.

Здесь все складывается еще хуже, чем в Арси: толпа окружает карету, перерезает постромки лошадей и выкрикивает самые жуткие угрозы.

Тем не менее здесь, как и в Арси, выданный Национальным собранием пропуск в конечном счете открывает г-ну Неккеру дорогу.

Однако почти весь вечер, на протяжении пяти часов, сопровождавшие его слуги пребывали между жизнью и смертью.

Вот так погасла эта звезда, вот так поблекла эта судьба; г-н Неккер вернулся в Женеву беднее, чем приехал оттуда, но оставив нам нечто более ценное, чем свои два миллиона в казне, более ценное, чем свой дом, более ценное, чем свое движимое имущество: он оставил нам свою дочь, одну из самых великих личностей нашей эпохи.

VI

Король. — Письмо королю Испании. — План бегства. — Религиозный вопрос. — Господин Вето. — Епископ Клермонский. — Папа. — Граф фон Ферзен. — Переговоры с иностранными державами. — Национальное собрание. — Король одобряет указы. — Требование приносить присягу на открытом заседании. — Череда отказов. — Борьба священников. — Их влияние. — Мэр Леперди. — Бегство принцесс. — Господин де Нарбонн. — «Летопись Парижа». — Письмо короля. — Дискуссия в Национальном собрании. — Море. — Письмо Монморена. — Арне-ле-Дюк. — Господин де Мену.

Вернемся, однако, к королю.

В октябре он выходит из своего обычного состояния нерешительности и совершает два смелых шага.

Людовик XVI пишет письмо королю Испании и заранее посылает ему свои возражения против всего того, что, возможно, будет вынужден одобрить.

Затем он останавливается на плане бегства, который снова предлагает ему епископ Памье, добившийся от короля разрешения наделить г-на де Бретёя полномочиями вести переговоры с иностранными державами.

Господин де Бретёй предъявил доказательства этих полномочий, и ему доверяли.

Однако то, что терзало в это время короля, то, что терзало его всегда, то, что стало причиной его бегства 21 июня 1791 года и его падения 10 августа 1792 года, было не политическим вопросом, а вопросом религиозным.

Людовик XVI принес присягу конституции, но не хотел утверждать указ, направленный против неприсягнувших священников.

И потому короля перестали величать государем, именуя его теперь исключительно господином Вето.

Еще в июле, желая узнать, может ли он, не подвергая свою душу опасности, одобрить гражданское устройство духовенства, король советовался с епископом Клермонским и спрашивал его об этом.

В конце августа он послал кого-то в Рим, чтобы задать тот же вопрос папе.