Дракон в Китае и Японии - [67]
§ 7. Колодец Небесного Дракона в храме Сува
По Хонтё дзокугэнси[771], одним из семи чудес знаменитого синтоистского святилища Сува-мёдзин у озера Сува (諏訪湖, Сува-ко), где начинается Тэнрю-гава (天龍川, «Река Небесного Дракона»), является Тэнрю-но идо, или «Колодец Небесного Дракона» (天龍ノ井). Со свисающей крыши храма в этот колодец всегда капала вода, и этот феномен приписывался дракону. Когда армада Хубилай-хана атаковала Японию, бог Сува полетел в форме длинного пятицветного облака, напоминавшего змею, из озера на Запад, дабы помочь японцам в борьбе с вторгшимися иноземцами[772].
По соседству от той же «Реки Небесного Дракона» в провинции Тотоми в буддийском храме Дзу-да-дэра (頭陀寺) сохранялась большая голова дракона. Ее привозили в Эдо и показывали там людям. Название реки, как считается, пошло от этого дракона[773].
§ 8. Курикара Мё-о, горное божество в облике дракона
Другой синтоистский храм, Курикара Мё-о, 倶梨迦羅明王, был посвящен горному божеству в облике дракона, которое, как считалось, проживало в водопаде на горе Ояма в провинции Сагами. Как рассказывает нам Нихон сюкё фудзоку си[774], (1902), в стародавние времена буддийский монах Рёбэн однажды молился там, как вдруг разразилась сильная буря, а вода в земной трещине забурлила. Из нее появился громадный дракон и сказал монаху: «Я ― божество-охранитель горы. Услышав твои моления, я желаю служить Будде». Тогда Рёбэн поклонился дракону, а после на том месте было построено маленькое синтоистское святилище, посвященное дракону, которое назвали по-буддийски «Курикара Мё-о», «Курикара, Царь Света» (т. е. Видья-раджа, где слово «свет» используется в знамении [мистического] Знания, видья).
Очевидно, это был исходно японские бог горы в форме дракона, которого буддисты идентифицировали с драконьим обликом Фудо Мё-о; однако, синтоистский храм остался в виде его святилища. Курикара, как мы читаем в Буккё ироха дзитэн Миура[775], есть «Самая»(三魔耶) — форма Мё-о, черный дракон, обернувшийся вокруг меча.
ГЛАВА VI
ФОНАРИ ДРАКОНОВ
Cреди многих ignes fatui[776] Японии Фонари Драконов (рюто, 龍燈) занимают важное место. В большинстве случаев они поднимаются из моря и летят оттуда к горам, где их видят висящими на некоторых особых старых соснах, или криптомериях перед (чаще всего) буддийскими храмами. В отношении этих фонарей старые сосны особенно примечательны, поскольку на них повисают подношения морских драконов божествам, или буддам, или бодхисаттвам, которым поклоняются в этих храмах. Существует неимоверное количество легенд, в которых говорится о фонарях драконов, появлявшихся на морском побережье Японии. Чтобы выяснить людские представления в этом отношении может быть достаточным приведение нескольких отрывков, поскольку все они напоминают друг друга, а в их основе лежат одно и те же выводы.
В старых анналах не говорится о фонарях драконов; также мы не находим упоминаний о них в прочих трудах, написанных до XIV в.
§ 1. Изображение Якуси Нёрай работы Дэнгё Дайси
В Кигэгава Якуси энги[777] говорится о следующем: «Изображение Якуси Нёрай в Дзёкодзи (также называемый Сёрюдзан, 青龍山, „Монастырь Синего Дракона“), в районе Кацусика, провинции Симоса, сделано Дэнгё Дайси[778]. Когда Дзикаку Дайси[779] остановился в Асакуса-дэра (знаменитый храм Каннон в Асакуса, хорошо известном районе Эдо), ему явился седовласый старик и сказал: „На северо-востоке есть святое место, где я освятил чудесное изображение, сделанное Дэнгё Дайси“. После этого человек исчез, а Дзикаку вышел наружу и посмотрел на северо-восток. Внезапно появилось счастливое облако (瑞雲, дзуй―ин, облако со счастливой расцветкой), и в нем был виден синий дракон. Затем Дайси тайно покинул храм и пошел на поиски этого синего дракона, покуда не пришел к строению, (где жил вышеупомянутый старик, получивший тот образ). Затем он поклонился изображению и увидел синего дракона, который все еще был там. Дзикаку повернулся к счастливому облаку и, обратясь к дракону, изрек следующее: „Я хотел бы сказать тебе несколько слов, святой дракон, послушай меня. Я хочу построить здесь храм, который ты должен охранять и оберегать от бедствий. С этого момента я назначаю тебя божеством-хранителем храма“. Когда Дайси закончил говорить, дракон, который все это время слушал неподвижно, с почтительно опущенной головой, исчез. Монах счел это хорошим признаком, и назвал святилище „Храмом Синего Дракона“. Вплоть до сегодняшнего дня время от времени там появляется драконий фонарь, как чудесное, доброе предзнаменование, вероятно ― в связи с вышеупомянутым (т. е. оттого, что синий дракон ― божество―охранитель храма)».
Из Эдо мэйсё ки[780] мы узнаем, что с древности в этот храм ходило много паломников; его называют также Дзёкодзи (浄光寺, «Храм Чистого Света»), дабы прославить драконий фонарь, который непременно возникает перед изображением Якуси Нёрай на восьмой день каждого месяца и наутро в Новый год.
§ 2. Дух Кобо Дайси
В Томиока Хатиман сяки, «Истории синтоистского храма Хатимана в Томиока»[781], мы читаем, что в 1628 г. дух Кобо Дайси явился во сне монаху школы Сингон и приказал свем служителям этой школы в Канто, за исключением глав Коя и Сэкигаку, собраться в Эйтайдзима (в Эдо). Они последовали приказу святого и отправлял церемонии на протяжении девяноста дней не прерываясь. В то же время, они воздвигли храм, посвященный духу Кобо Дайси (Микагэ-до), и с того времени перед ним стал возникать драконий фонарь.
Отец Александр Мень (1935–1990) принадлежит к числу выдающихся людей России второй половины XX века. Можно сказать, что он стал духовным пастырем целого поколения и в глазах огромного числа людей был нравственным лидером страны. Редкостное понимание чужой души было особым даром отца Александра. Его горячую любовь почувствовал каждый из его духовных чад, к числу которых принадлежит и автор этой книги.Нравственный авторитет отца Александра в какой-то момент оказался сильнее власти. Его убили именно тогда, когда он получил возможность проповедовать миллионам людей.О жизни и трагической гибели отца Александра Меня и рассказывается в этой книге.
Книга Эжена Марена посвящена истории византийского монашества от Константина Великого до патриарха Фотия. Автор рассказывает о том, как с принятием христианства Константинополь и обширные территории Восточной Римской империи начали стремительно застраиваться храмами и монастырями, каждый из которых имел особый уклад и традиции. Марен знакомит читателя с внутренним миром обители, прослеживает жизнь инока от вступления в монастырь до принятия высшего сана, рассказывает о том, какую роль монахи играли в политической и общественной жизни империи.
Книга посвящена истории Римских Пап VII–X вв., сыгравших важнейшую роль в истории Христианства, в истории Церкви на Западе, а также в истории Италии и других стран Западной Европы эпохи Раннего Средневековья. В книге представлены биографии Римских Пап, освещена их деятельность, а также рассмотрены их сочинения. Приведены фрагменты наиболее важных текстов их сочинений на латинском языке с переводом на русский, многие из них – впервые. Подробно изучена не только роль таких бесспорно великих Пап, как Григорий I, Мартин I и Сильвестр II, но и таких спорных фигур в истории Церкви, как Гонорий I или Формоз и его преемников.
О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.
Каковы мотивы предательства Иуды? Был ли распят Иисус Христос? Этот вопрос интересовал не одно поколение исследователей древности и литераторов. Перед Вами ещё одна литературная версия ответа на этот вопрос, основанная на детальном изучении работ исследователей христианства и детального анализа библейских текстов. В книге, кроме повести, приведена статья, написанная автором в ответ на критику этой повести. В ней содержится аргументация столь необычного на первый взгляд сюжета.
В полемике православных богословов с иудеями, протестантами и католиками Септуагинта нередко играет роль «знамени православия». Однако, как показано в статье, положение дел намного сложнее: на протяжении всей истории православной традиции яростная полемика против «испорченной» еврейской или латинской Библии сосуществовала, например, с цитированием еврейских чтений у ранневизантийских Отцов или с использованием Вульгаты при правке церковнославянской Библии. Гомилетические задачи играли здесь намного более важную роль, чем собственно текстологические принципы.