Дракон в Китае и Японии - [68]
§ 3. Дух Дзигэн Дайси
В Дзигэн Дайси дэн 慈眼大師傳, биографии Дзигэн Дайси, т. е. буддийского настоятеля Тэнкая 天 海, которого весьма уважал Иэясу, умершего в 1643 г., есть следующий отрывок. ― «Вечером второго дня одиннадцатого месяца двенадцатого года эры Канъэй (1643) особая служба была проведена (ради духа Дзигэна) в храме Сэмбакита (в Мусаси), когда из колодца поднялся драконий фонарь и повис на верхушке криптомерии у южной стены кюкудэн („зал приемов“ храма). Монахи и миряне в изумлении уставились на свет и поклонялись ему. Немедленно был послан быстроногий гонец в храм Никко, чтобы объявить о случившемся, и всех переполняло восхищение (святостью Дзигэна, поскольку его дух, как считалось, явно был связан со светом, как в случае с Кобо Дайси в предыдущей легенде)»[782].
§ 4. Сосны драконовых фонарей
Очень часто упоминаются так называемые Сосны драконовых фонарей (рюто-но мацу, 龍燈松), стоявшие перед буддийскими храмами, и на ветках которых, как говорили, регулярно появлялись драконовые фонари. То здесь, то там мы читаем о таких деревьях, стоявших у синтоистских святилищ, однако подавляющее количество отрывков, в которых они упоминаются, так же, как и драконовые фонари в целом, относятся к буддийским храмам.
Перед часовней Мондзю (Манджушри), называвшейся Мондзюдо (文殊堂), в Ама-но хасидатэ (одно из Нихон санкэй, трех самых красивых мест в Японии) в районе Ёса, провинции Танго, расположенном радом с так называемом Кудзэ-ното, или Кирэ-то, стояла «сосна драконового фонаря». В полночь шестнадцатого дня каждого месяца из северо-восточного моря там появлялся драконий фонарь и прилетал на это дерево; ночью же шестнадцатого дня первого, пятого и девятого месяцев другой источник света, называвшийся «Небесный Фонарь» (тэнто, 天燈) спускался с неба. И третий источник, называвшийся «Исэ-но гото», или «Святейший Свет Исэ», упоминаемый в Юхо мэйсё ряку[783] (1697), где его называют синто (神燈, «Священный Свет»), созданный божеством из Дайдзингу в Исэ (Аматэрасу), видели в том же месте. Образ бодхисаттвы Манджушри (Мондзю босацу), которому там поклонялись, считался индийского происхождения, появившимся из моря.
О том же храме говорится в Кии дзодансю[784], где мы читаем следующие подробности относительно этого света: ― «Он возникал из глубокого места в море, в двух тё от „Развитой Двери“ (Кирэ-то) в Хасидатэ, где, как считалось, находились Врата во дворец дракона. В хорошую погоду, когда ветер и волны спокойны, он переходит от Кирэ-то в храм Мондзю. Неверящие не могут его увидеть, либо, если видят, то считают его производимым фонарем какого-то рыбака. Он останавливается на вершине высокой сосны, расположенной где-то в 20 кэн от Мондзюдо. Через полчаса, или менее, он тухнет. Время от времени на верхушке этого дерева видят мальчика, держащего в руке лампу, называемую тэндо, 天灯, „Небесный Фонарь“ (это слово может быть также записано 天童, тэндо, „Небесный Мальчик“). Прежде этот мальчик (ангел) появлялся часто, а сейчас ― редко».
В Нихон сюкё фудзоку си[785], (1902) упоминается старая «Сосна фонаря дракона», которая все еще стоит рядом с синтоистским храмом, называющимся Ухара дзиндзя (宇原神社), в деревне Карида, района Кёто, провинции Будзэн. Там Тоётама-бимэ, дочь морского божества в образе дракона родила сына, и в то же время свет (драконьего фонаря) вылетел из моря и повис на той же сосне[786].
Мы можем упомянуть здесь другой синтоистский храм, Сирахигэ дзиндзя (白鬚神社) в районе Сига провинции Оми, где, как говорили, драконий фонарь входил время от времени в зал поклонения (хайдэн), вместо того, чтоб висеть на сосне[787]; и Дзёгу (常宮), синтоистский храм в Цуруга провинции Этидзэн, где каждую новогоднюю ночь возникал такой свет в «Сосне драконьего фонаря», стоявшей в храмовом саду[788].
Перед буддийской часовней Касай Якуси (笠井薬師), расположенной на горе к северу от Окаяма, в провинции Бидзэн, стояла «Сосна драконьего фонаря». Каждую ночь, в особенности летом, там были видны блудающие огоньки[789].
§ 5. Приливные камни, связываемые с драконьими фонарями
На вершине Канэяма, горы, располагавшейся очень близко к вышеупомянутой часовне Касай Якуси, лежал большой камень с дырой, площадью около сяку. Когда прилив бывал высоким, эта дыра заполнялась водой, а когда низким ― высыхала[790]. Похоже, эти камни считались связанными с драконами, посылавшими драконьи фонари, так как и на мысе Сата в районе Хара, провинции Тоса (30 ри к западу от Коти) в те же времена (1746) был так называемый Усио-иси (潮石), или «Приливный камень», вогнутый, заполнявшийся водой при высоком приливе и пустевшем при отливе, а в том же месте, рядом с синтоистским храмом Асидзури-но Мёдзин (蹉跎ノ明神), из моря появлялся драконий фонарь одновременно со спусканием с неба Божественного Света (тэнто, 天燈). Последний был одним из семи чудес того места. Еще одним из этих чудес была лошадь-дракон, выходившая иногда в час быка (01–03 ч.) и поедавшая побеги бамбука, который по этой причине постепенно захиревал в окрестностях храма[791].
Связь между приливными камнями и драконами немедленно напоминает нам о легендах про Тоётама-хико, морского бога, давшего сокровище прилива Хико-хоходэми
Отец Александр Мень (1935–1990) принадлежит к числу выдающихся людей России второй половины XX века. Можно сказать, что он стал духовным пастырем целого поколения и в глазах огромного числа людей был нравственным лидером страны. Редкостное понимание чужой души было особым даром отца Александра. Его горячую любовь почувствовал каждый из его духовных чад, к числу которых принадлежит и автор этой книги.Нравственный авторитет отца Александра в какой-то момент оказался сильнее власти. Его убили именно тогда, когда он получил возможность проповедовать миллионам людей.О жизни и трагической гибели отца Александра Меня и рассказывается в этой книге.
Книга Эжена Марена посвящена истории византийского монашества от Константина Великого до патриарха Фотия. Автор рассказывает о том, как с принятием христианства Константинополь и обширные территории Восточной Римской империи начали стремительно застраиваться храмами и монастырями, каждый из которых имел особый уклад и традиции. Марен знакомит читателя с внутренним миром обители, прослеживает жизнь инока от вступления в монастырь до принятия высшего сана, рассказывает о том, какую роль монахи играли в политической и общественной жизни империи.
Книга посвящена истории Римских Пап VII–X вв., сыгравших важнейшую роль в истории Христианства, в истории Церкви на Западе, а также в истории Италии и других стран Западной Европы эпохи Раннего Средневековья. В книге представлены биографии Римских Пап, освещена их деятельность, а также рассмотрены их сочинения. Приведены фрагменты наиболее важных текстов их сочинений на латинском языке с переводом на русский, многие из них – впервые. Подробно изучена не только роль таких бесспорно великих Пап, как Григорий I, Мартин I и Сильвестр II, но и таких спорных фигур в истории Церкви, как Гонорий I или Формоз и его преемников.
О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.
Каковы мотивы предательства Иуды? Был ли распят Иисус Христос? Этот вопрос интересовал не одно поколение исследователей древности и литераторов. Перед Вами ещё одна литературная версия ответа на этот вопрос, основанная на детальном изучении работ исследователей христианства и детального анализа библейских текстов. В книге, кроме повести, приведена статья, написанная автором в ответ на критику этой повести. В ней содержится аргументация столь необычного на первый взгляд сюжета.
В полемике православных богословов с иудеями, протестантами и католиками Септуагинта нередко играет роль «знамени православия». Однако, как показано в статье, положение дел намного сложнее: на протяжении всей истории православной традиции яростная полемика против «испорченной» еврейской или латинской Библии сосуществовала, например, с цитированием еврейских чтений у ранневизантийских Отцов или с использованием Вульгаты при правке церковнославянской Библии. Гомилетические задачи играли здесь намного более важную роль, чем собственно текстологические принципы.