Дракон в Китае и Японии - [32]

Шрифт
Интервал

(четверть пинты) слюны, которую смешивали с хуэй-ши (繒寳, «Трава сянь», 仙草). Во времена Яо эта трава росла перед залом аудиенций. На ней были цветы всех четырех времен года. Если потереть ее плод и смешать со слюной алого дракона, получается жидкость истинно красного цвета, проникающая в золото и яшму и, таким образом, пригодная для использования для написания имен на табличках, указанных выше.

ГЛАВА IV

ОРНАМЕНТЫ

§ 1. Символы императорского достоинства и плодородный дождь, представленный на одеяниях, священных вратах, гробах и т. п

Как мы видели выше (Гл. I, § 2), Шу-цзин заявляет, что дракон относится к эмблемным фигурам, изображаемым на верхних одеждах императора.

Нет ничего удивительного в том, что этот божественный податель дождя, являющийся, одновременно, символом доброго правителя и его добродетельных служащих, входил в число императорских изображений.

Так называемые ша (翣) описываются де Гроотом[412], как квадратные деревянные доски, покрытые белым полотном, с ручками длиной в пять футов, которые в древности несли за похоронными повозками высокопоставленных лиц и устанавливали в яме, когда гроб уже опустили в могилу. Эти ша отображали ранг человека с помощью эмблемных фигурок. «Цзяньлунское издание Трех Ритуалов предполагает, что два ша, которые Сын Неба имел дополнительно к шести принадлежностям феодального принца, несли рисунок дракона, характерного символа императорского достоинства»[413].

Четыре пьедестала состоящих из пяти частей декоративных ворот у императорских гробниц династии Мин «изображают на каждой стороне императорского дракона, парящего посреди обычных эмблем, сопровождающих этого божественного распределителя несущих изобилие дождей, а именно ― облаков и звезд»[414]. «Стержень каждой (из четырех колонн, образующийся при продлении диагоналей между табличками до дороги, ведущей к гробницам Минов) украшен скульптурным изображением гигантского дракона, обвивающегося вокруг нее, как будто он поднимается в небеса».

Относительно этих торжественных врат де Гроот замечает, что табличка, поставленная перпендикулярно под их самой высокой крышей, несет на себе иероглифы 御旨, «по императорскому указу», или 聖旨, «по указу Священного» и поддерживается парой драконов, «символами благословенного правления Сына Неба»[415].

Лазурный дракон, символ восточного направления в древнем Китае, располагался на левой стороне гробов аристократии династии Хань, тогда как на правой был белый тигр, представляющий Запад. Мы узнаем об этом из отрывка в книгах Ранней Династии Хань[416], цитируемого де Гроотом[417], который ссылается также на книги Поздней Династии Хань[418], где говорится, что императорские гробы «обычно раскрашивались и украшались изображениями солнца, луны, птицы, черепахи, дракона и тигра». Так же было и при династии Тан[419]. В настоящее время использование орнамента с драконом не ограничивается лишь случаями похорон императора, или аристократии, но и простым людям позволено обретать из благодетельную силу. «На передней занавеси[420] (катафалка) изображена пара драконов, понимающаяся из волн, окруженная облаками и с солнцем между ними; задник несет изображение тигра, или единорога, верх ― драконов, различные орнаментальные цветы и фигуры, представляющие облака. Благодаря этим облакам и драконам, их же производящим, как божества воды, величайшие добродетели, какие только может даровать Вселенная, а именно ― плодородные дожди, побуждающие все живое к росту и дарующие пищу, одежду и богатство, окружают усопшего»[421]. Похоронные одежды женщин в Амое, называемые «драконьим полупальто»[422], «драконьей мантией»[423] и «накидкой облаков»[424], украшены вышивкой с драконами среди облаков, летучих мышей, фениксов, оленей, черепах и журавлей, эмблем плодородных дождей, преклонного возраста, радости, денежных доходов и счастья[425].

Ли-цзи[426] рассказывает, что при великом жертвоприношении Правителя Чжао в последнем месяце лета «правитель (Лу), в своем одеянии с фигурами драконов и шапке с подвесками стоял на восточных ступенях». Немного дальше[427] мы читаем: «В качестве черпаков они (правители Лу) пользовались изделиями из Ся с рукоятками, заканчивавшимися драконьей головой» и «у них были музыкальные подставки из Ся, на лицевой доске и ножках которой были вырезаны драконы»[428]; «у них были наколенники из Чжоу с драконами»[429].

§ 2. Девять различных типов драконов, использовавшихся в орнаментах

Хорошо известная работа конца XVI в., У цза цзы[430] сообщает нам о девяти различных молодых драконах, чьи образы использовались в орнаментах в соответствии с их характерами. Пу-лао, 蒲牢 драконы, любящие кричать, изображаются на верхушках колоколов, служа их рукоятками. Сы-ню, 四牛 любящие музыку, используются для украшения музыкальных инструментов. Чи-вэнь, 蚩吻 любящие глотать, помещаются на обоих противоположных свесах крыш, (чтобы проглатывать все злые воздействия). Чжао-фэн, 嘲風 звери, похожие на львов, любящие обрывы, помещаются на четырех углах крыш. Ай-хуа, 睚化 любящие убивать, служат орнаментами рукояток мечей. Хи-би, 屓贔 имеющий форму


Рекомендуем почитать
Блаженный Августин и августинизм в западной и восточной традициях

Предлагаемый сборник является результатом работы двух секций Ежегодной богословской конференции ПСТГУ – «Наследие блаженного Августина и его рецепция в западной и восточной традиции» (2013), «Блаженный Августин и августинизм XVII в.» (2014). Издание подготовлено в рамках работы соответствующего проекта Научного центра истории богословия и богословского образования. В сборнике представлены доклады как русских, так и иностранных (Франция, Италия, Польша) ученых. Сборник предназначен специалистам, студентам и аспирантам, а также всем интересующимся наследием блж.


Отец Александр Мень

Отец Александр Мень (1935–1990) принадлежит к числу выдающихся людей России второй половины XX века. Можно сказать, что он стал духовным пастырем целого поколения и в глазах огромного числа людей был нравственным лидером страны. Редкостное понимание чужой души было особым даром отца Александра. Его горячую любовь почувствовал каждый из его духовных чад, к числу которых принадлежит и автор этой книги.Нравственный авторитет отца Александра в какой-то момент оказался сильнее власти. Его убили именно тогда, когда он получил возможность проповедовать миллионам людей.О жизни и трагической гибели отца Александра Меня и рассказывается в этой книге.


Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии

Книга Эжена Марена посвящена истории византийского монашества от Константина Великого до патриарха Фотия. Автор рассказывает о том, как с принятием христианства Константинополь и обширные территории Восточной Римской империи начали стремительно застраиваться храмами и монастырями, каждый из которых имел особый уклад и традиции. Марен знакомит читателя с внутренним миром обители, прослеживает жизнь инока от вступления в монастырь до принятия высшего сана, рассказывает о том, какую роль монахи играли в политической и общественной жизни империи.


Древнерусское предхристианство

О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.


Апостол Иуда

Каковы мотивы предательства Иуды? Был ли распят Иисус Христос? Этот вопрос интересовал не одно поколение исследователей древности и литераторов. Перед Вами ещё одна литературная версия ответа на этот вопрос, основанная на детальном изучении работ исследователей христианства и детального анализа библейских текстов. В книге, кроме повести, приведена статья, написанная автором в ответ на критику этой повести. В ней содержится аргументация столь необычного на первый взгляд сюжета.


Текст Писания и религиозная идентичность: Септуагинта в православной традиции

В полемике православных богословов с иудеями, протестантами и католиками Септуагинта нередко играет роль «знамени православия». Однако, как показано в статье, положение дел намного сложнее: на протяжении всей истории православной традиции яростная полемика против «испорченной» еврейской или латинской Библии сосуществовала, например, с цитированием еврейских чтений у ранневизантийских Отцов или с использованием Вульгаты при правке церковнославянской Библии. Гомилетические задачи играли здесь намного более важную роль, чем собственно текстологические принципы.