Дороги, которым нет конца - [47]
Единственным плюсом от кражи автомобиля было то, что больше не приходилось покупать бензин для заправки. Но я остался без места для ночлега, и это превратилось в насущный вопрос. Я спал в парках и торговых складах, в лесном уголке, где нашел отсыревший матрас под гнилым брезентом, несмотря на то что укрытие находилось под мостиком. Мне не нравились ночлежки и приюты для бездомных, и если вы хотите знать почему, то отвечу: мне не хотелось признавать, что я так сильно опустился. Эти ребята достигли дна, а я нет. Или, по крайней мере, я не был готов это признать.
Моя единственная потребность была простой: нужно было, чтобы меня заметили. И я стал сомневаться, что это произойдет в одной из двух прачечных самообслуживания или в душной промасленной автомойке, совмещенной с закусочной. Какой уважающий себя сотрудник звукозаписывающей студии или продюсер станет туда заходить? Нет, ключевым местом для меня был Бродвей.
За время моего короткого пребывания в Нэшвилле я заметил, что парни вроде меня, которые не имели доступа к сцене, выступали на уличных перекрестках. В любое время на Бродвее можно было встретить музыкантов, стоявших на перекрестках улиц, примыкавших с севера и юга, и поющих за ужин.
Отчаяние — великий учитель, поэтому как-то в среду в восемь часов вечера я выбрал перекресток Второй авеню и Бродвея. Почему это место? Потому что оно было пустым. На другой стороне улицы находился трехэтажный кабак, до отказа набитый людьми в шляпах и ковбойских сапогах. Коллектив, заводивший публику песнями в стиле кантри, состоял из трех человек под руководством детины в огромной шляпе и с дурным голосом. К его чести, он обладал большим сценическим обаянием, заставлявшим забывать о том, как плохо он играет. Я смотрел в окна на всех этих людей с кружками пива в руках и думал: «Когда-нибудь им будет нужно выйти, и есть все шансы, что они выйдут через эту дверь».
Поэтому я достал гитару и начал играть. Примерно через двадцать минут вокруг меня собралось десять-пятнадцать слушателей. Через полчаса передо мной стояло от сорока до пятидесяти человек, бросавших десятки и двадцатки в футляр от гитары.
Я сорвал банк. Мне казалось, что моя звезда взошла.
Пожилой тип с синяком под глазом и коростой на лбу подошел поближе и указал на деньги в футляре.
— Лучше убери их, — сказал он. — Поверь мне на слово.
Я так и сделал.
К десяти вечера сто человек стояли тесным кругом вокруг меня, и хотя я получал удовольствие от своей игры и выполнял просьбы слушателей, но стал немного беспокоиться. Фактически я выгонял клиентов из баров, и у меня было смутное ощущение, что владельцы баров и музыканты, которые там выступали, не особенно рады этому обстоятельству. Но, разумеется, если это их злит, они могут пригласить меня, чтобы я играл внутри… поэтому я продолжал выступление.
В конце концов я увидел полицейский автомобиль, остановившийся на улице к западу от меня, и копа, направлявшего уличное движение в объезд толпы, высыпавшей на улицу. Офицер выглядел достаточно миролюбиво, и я понял, что это не первый случай в его жизни, но я не мог отделаться от неприятного покалывания в затылке. И когда ковбой в большой шляпе и с дурным голосом вышел из бара, он направился прямо ко мне и сказал: «Хорошая гитара; очень жаль, что таких больше не делают», — а потом исчез в толпе, то мои волосы встали дыбом.
В одиннадцать вечера я поблагодарил собравшихся и торопливо направился по Первой авеню, оглядываясь через плечо. Проблема состояла в том, что я смотрел не туда, куда надо. Помню, как я остановился у Банк-стрит, посмотрел в обе стороны и шагнул на проезжую часть, а потом что-то взорвалось у меня в затылке, и кто-то выключил свет.
Когда я в следующий раз открыл глаза, было уже утро, и полицейский офицер подталкивал меня носком ноги.
— Эй, парень, ты живой?
Кровь запеклась у меня на шее и затылке, и все, что находилось выше плеч, невыносимо болело. Я попытался открыть глаза, но один глаз совсем заплыл. Единственное, что я видел — это шесть фисташковых скорлупок, валявшихся на асфальте рядом со моей головой, словно кто-то бросил их так же безразлично и равнодушно, как и разделался со мной.
Потом я потянулся за Джимми.
Но Джимми нигде не было.
Санитары наложили мне повязку и предложили отвезти в клинику, но я отказался, понимая, что не смогу оплатить счет. Кроме того, от моей боли не было никакого лекарства.
Я неделями бродил по улицам. Без гитары я был сам не свой. Мне пришлось отказаться от выступлений в прачечных и на автомойке. Однажды ночью я обнаружил, что стою в верхней точке высокого моста через Камберленд и смотрю на воду. Единственное, что удерживало меня от прыжка, было понимание того, что когда они найдут мое тело, — если они найдут мое тело, — то вызовут моего отца. С учетом того, что я уже отнял у него, я не мог вынести мысли, что он получит от меня еще и этот удар. Поэтому я ушел с моста.
На следующее утро я стоял в Принтерс-Элли, глядя на мусорные баки. Хотя все бары выходили в сторону Бродвея, одно заведение было обращено к аллее: это была лавка по ремонту гитар. Судя по виду, она находилась там уже долгое время. Пока я стоял рядом, с урчащим животом, какой-то мужчина прошел мимо, поднял рулонную дверь и начал включать свет. В витрине красовалась вывеска: «Требуется помощник».
В окруженном горами аэропорту Солт-Лейк-Сити отменены все рейсы из-за непогоды. Двое случайных знакомых, Бен Пейн и Эшли Нокс, решают лететь на маленьком частном самолете. Эшли опаздывает на собственную свадьбу, а хирург Бен – на важную операцию. К несчастью, самолет терпит крушение в горах. Пилот погибает, и два мало знакомых пассажира остаются наедине друг с другом среди заснеженных вершин. Чтобы спастись, им придется совершить невозможное…
В своей новой книге Чарльз Мартин предстает перед нами не только как художник, автор психологических романов, но и как философ, живо интересующийся духовной жизнью человека. Он создал уникальное, многогранное произведение, где обращается к тем своим читателям, которые пытаются жить осознанно, отдавая себе отчет в истоках своих мыслей и поступков, которые говорят с ним на одном языке, и которых интересуют проблемы религии, философии и морали.
Каково осознавать, что твоя жизнь пошла прахом из-за обмана близкого человека? Понимать, что твое доверие и любовь обманули? И разве можно исправить то, что уходит корнями в прошлое на десятки лет? Потеряв ресторан, основанный на побережье еще ее родителями, Элли и представить не могла, что это запустит череду загадочных событий, в результате которых она раскроет преступление, которое совершил ее муж более сорока лет назад. Это увлекательное путешествие в прошлое, через солнечное побережье Флориды и до пропитанных дождем джунглей Вьетнама.
После того как успешный кардиохирург Риз не смог спасти жену, он разочаровался в себе и в профессии и уединился в коттедже на берегу озера, чтобы зарабатывать на жизнь ремонтом лодок и не думать о прошлом. Но однажды, отправившись в город за покупками, он увидел семилетнюю Энни. История девочки поразила его. Она продает на площади лимонад, чтобы накопить денег себе на операцию. Жалость к ребенку и интерес к ее тете – сдержанной и упорной Синди – заставили Риза поклясться спасти девочку. И сможет ли что-нибудь этому помешать?
Мистер Пасстор – мужчина с загадочным прошлым. Он живет в уединении, ухаживает за церковью, в которой никогда не бывает прихожан, но при этом, поговаривают, имеет связи в правительстве и участвует в неких секретных операциях. Это опасная работа, но мистер Пасстор отдается ей сполна. Ему знакомы горечь потери и любви. Когда в солнечной Флориде начинают пропадать девушки, он первым берется за это дело и отправляется на поиски в открытое море…
Жизнь Дилана потеряла всякий смысл с тех пор, как его жена Мэгги впала в кому после тяжелых родов. С каждым днем он понимает все яснее – Мэгги не очнется. Но есть люди, которые убеждают его не поддаваться отчаянию, ведь они точно знают, как помочь. Мэгги все еще может вернуться в подлунный мир, вот только Дилану, подобно легендарному Орфею, придется опуститься ради этого на самое дно и, если достанет сил, вернуться обратно.
В начале 2007 года читатели «Газеты по-киевски» увидели первые выпуски целого цикла статей под общей рубрикой «Записки старого киевлянина». Их автор Владимир Заманский действительно стар и действительно киевлянин - из тех жителей столицы, кто с несколько неоправданной гордостью называют себя «настоящими» киевлянами. На самом деле предмета для гордости здесь нет, поскольку родиться в том или ином знаменитом городе - не наша заслуга и вообще никакая не заслуга, ибо это событие от нас абсолютно не зависело.Другое дело, что Киев и в самом деле знаменит и колоритен, равно как и его жители.
Это история началась с задания написать портреты идеальных мужчин. Что происходило дальше, читайте…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Вяльцев — родился в 1962 году в Москве. Учился в Архитектурном институте. Печатался в “Знамени”, “Континенте”, “Независимой газете”, “Литературной газете”, “Юности”, “Огоньке” и других литературных изданиях. Живет в Москве.
Ольга КУЧКИНА — родилась и живет в Москве. Окончила факультет журналистики МГУ. Работает в “Комсомольской правде”. Как прозаик печаталась в журналах “Знамя”,“Континент”, “Сура”, альманахе “Чистые пруды”. Стихи публиковались в “Новом мире”,“Октябре”, “Знамени”, “Звезде”, “Арионе”, “Дружбе народов”; пьесы — в журналах “Театр” и “Современная драматургия”. Автор романа “Обмен веществ”, нескольких сборников прозы, двух книг стихов и сборника пьес.
Борис Евсеев — родился в 1951 г. в Херсоне. Учился в ГМПИ им. Гнесиных, на Высших литературных курсах. Автор поэтических книг “Сквозь восходящее пламя печали” (М., 1993), “Романс навыворот” (М., 1994) и “Шестикрыл” (Алма-Ата, 1995). Рассказы и повести печатались в журналах “Знамя”, “Континент”, “Москва”, “Согласие” и др. Живет в Подмосковье.
Мэтью Райзин провел двенадцать лет в заключении из-за несправедливого приговора. Бывший спортсмен и кумир молодежи, теперь даже в родном городе он сталкивается лишь с презрением и страхом граждан. Не желая мириться с ролью изгоя, Мэтью решает восстановить свое доброе имя. Он находит неожиданную поддержку в лице парнишки по имени Далтон. Виртуозно восстанавливая события из спортивного прошлого Мэтью, Далтон приходит к неожиданным выводам. Но как донести правду до окружающих? И поможет ли это Мэтью вернуть Одри, единственную женщину, которую он когда-либо любил?
Чарли Финн отправляется в экзотическую Центральную Америку, край тропических лесов и песчаных пляжей, чтобы разыскать сбежавшего из дома сына своего друга Колина. Ведомый клятвой, данной Колину, он спешит по следам пропавшего подростка, но на его пути неожиданно встает Паулина – дочь человека, которого Чарли несколько лет назад довел до банкротства. Знай Паулина, кто он на самом деле, она бы возненавидела его. Но пока она пребывает в счастливом неведении, в ее душе вспыхивают иные чувства.
Санди ведет уединенный образ жизни: читает или рыбачит, скрываясь среди тысячи островов у побережья Флориды. На протяжении нескольких лет его единственным собеседником является отец Кэприз, священник, спасший ему однажды жизнь. Когда он просит Санди об услуге, тот не может отказать наставнику. Речь идет о женщине, известной актрисе Кейти Квин, которую, по словам отца Кэприза, нужно спасти от всего мира. Но для этого Кейти должна «умереть»…
Чейз Уокер всю жизнь разыскивал своего настоящего отца, но его попытки так и не увенчались успехом. Когда волей случая ему приходится принять участие в судьбе Майки, десятилетнего сироты, найденного возле железной дороги, Чейз решает, что не в силах смириться с тем, что еще одно детство загублено, и берет ребенка на воспитание. Неожиданно этот поступок приоткрывает завесу и в его собственной истории. Распутывая загадки прошлого, Чейз следует опасной дорогой. Но есть ли что-то или кто-то, способный ему помешать?