Дом падших ангелов - [58]
– Мальчик мой, тебе нужно на ней жениться.
От неожиданности он закашлялся.
– Перла! (Корректировка курса.) А где мексиканская еда?
– Какая еще мексиканская еда?
– Настоящая. Я надеялся, ты приготовишь что-нибудь особенное. – И улыбнулся самой обаятельной своей улыбкой. – Ты ведь, кроме всего прочего, лучшая стряпуха на свете.
Она сердито уставилась на него, а потом резко мотнула головой:
– Yo no. Никакой кухни! – И, возмущенно взмахнув руками, затараторила: – Я пятьдесят лет готовила для всех и каждого. Потому что должна была. А сейчас я никому ничего не должна и не собираюсь ни для кого ничего готовить. Ни за что, Габриэль. Я беженка, я сбежала от плиты.
Младшему Ангелу никогда не приходило в голову, что ежедневное создание кулинарных шедевров было для нее тяжкой повинностью.
– Принеси мне кофе, si?
Он поспешил выполнить просьбу.
– Теперь я ем гамбургеры! – крикнула вслед Перла. – Сэндвичи из «Сабвэя»! Хлопья «Чириос»!
Улыбнувшись, Ангел отмахнулся.
Джимбо, лакавший свою медовуху, проорал:
– «Молот богов»!
Младший Ангел подумал, что праздник все больше напоминает итоговый учебный проект для его курса по межкультурной коммуникации.
12:30
Как будто самосвал вывалил во двор полный кузов народу. Люди толпились в патио, аккуратно отпихивая друг друга локтями, чтобы добраться до салата с макаронами и игнорируя капустный.
Младший Ангел продрался сквозь толпу во двор и обнаружил там толпу еще более плотную.
Старший Ангел дремал в тени, сложив руки на провалившемся животе, голова его мерно покачивалась. Рядом сидела Минни и обмахивала его листком картона. Она была очень печальна.
Диджей установил свой агрегат на заднем дворе и врубил P.O.D.[222]
Старший Ангел распахнул глаза и возмущенно вытаращился. Но тут же скорчил фирменную семейную рожу. Ухватил клаксон, который Лало прикрутил к ручке его кресла, и одним мощным движением стиснул его, выдавив короткое «аа-оо-аа». И опять уснул.
Несколько тревожных волн вызвала Мэри Лу, возникшая под руку с Лео, своим бывшим мужем.
– Мы принесли мимозы! – сообщила она.
Одеты оба были сногсшибательно: Мэри Лу – синее платье в белый горох, жемчужное ожерелье, Лео – костюм из Тихуаны, коричневый, в тонкую желтую полоску, кремовая рубашка, желтый галстук с булавкой-долларом, серая фетровая шляпа и двухцветные кремово-коричневые башмаки. Усики он выбрил в узенькую порочную нитку, червячком улегшуюся над верхней губой.
– Muchacho, – произнес Лео, и паразит над его улыбочкой оживился, а Младший Ангел не сразу сообразил, что пожимает его вялую ладонь, а вовсе не дохлую рыбину.
В сознании сразу всплыл образ полудюймового желудя.
– Лео-Лев! – с преувеличенным восторгом воскликнул он. – Ты у нас могучий дуб!
Мэри Лу предупреждающе зыркнула. Лео направился в кухню смешать выпивку.
– Пора идти в дом, mija, – вздохнул Старший Ангел. – Пора. Сейчас.
– Хорошо, пап.
– Я отвезу его, – предложил Младший.
– Брат, – предупреждающе вскинул ладонь Старший Ангел. – Время пи-пи. Ты хочешь увидеть, как я делаю пи-пи?
– Я – нет.
– Я вообще-то тоже, – сообщила Минни.
– Это твоя работа, mija.
Минни с усилием развернула отцовское кресло.
– И что я буду с этого иметь?
Он улыбнулся, не открывая глаз.
– Ты получишь все деньги.
– Ух ты. И много?
– Разумеется, mija. Пятьдесят или даже шестьдесят долларов.
Младший Ангел и Перла проводили их взглядами.
– Ay Diosito lindo, – проговорила Перла.
Какой-то франтоватый белый в рабочих штанах хаки и свежей джинсовой рубахе наливал себе кофе из его коробки с «колумбией светлой обжарки». Это мой кофе, возмущенно подумал Младший Ангел. Но времени на размышления не осталось, волна мексиканцев зачистила помещение кухни, вытеснив ее обитателей под дождик, уже моросящий над диджеем, который теперь крутил тихуанское марьячи-техно. «В Тихуане я счастлив», – назойливо повторялось в песенке. Детвора и Мэри Лу выплясывали на влажной траве, придерживая над головами потрепанные зонтики с похорон и газетные листы.
Паз с откровенным презрением взирала на спагетти и горы жратвы из KFC. Платиновый парик она закрутила в боб под Одри Хепберн.
– Госссподи, – мрачно прошипела она. – Крестьянская еда. Обед работяги. У нас в Мехико-Сити еда приличнее. – Смерила Младшего Ангела взглядом с ног до головы. – Пища гордос[223].
По тому, c каким омерзением она пророкотала каждую «р» в слове, стало ясно, что толстых людей она люто ненавидит. Гор-р-р-р-дос! Перевела взгляд на Перлу.
– Oye, tu. No hay[224] цветной капусты? – Потребовала по-испански: coliflor. Вопросила, раздраженно притоптывая: – Морковка? Сельдерей?
Диджей внезапно врубил дикий микс из «Крепкой попки» и «Аромата юности». Проорал в микрофон: «Аромат крепкой попки»!
– Que ese so?[225] – возмутилась Паз. Пренебрежительно обвела рукой столы с едой: – Nada bueno[226]. Ничего. Я так и знала, – сообщила она Младшему Ангелу.
Он сел рядом с ней за стол в опасной близости от Дяди Джимбо.
– Грязный viejo[227], – пробормотала она.
Джимбо обхватил за шею Родни, чернокожего кузена из колледжа.
– Что за имя «Родни» для черного парня? Тебя что, назвали в честь Родни Кинга? – допытывался он.
Родни, вытаращив глаза на Младшего Ангела, стойко выдерживал натиск белой бури. Ангел тут же вспомнил, почему не приезжал на семейные сборища.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.
После школы он перепробовал множество профессий, но ни одна не устраивала на все сто. Некоторое время выполнял мелкую работу в одном из офисных муравейников, но кому такое понравится? Потом поступил на службу в автомастерскую, но вскорости бросил и это занятие и начал присматриваться к чему-нибудь другому. Кое-кто из совета приходской общины обратил на него внимание. Ему предложили место…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Богомил Райнов – болгарский писатель. Он писал социальные повести и рассказы; детективно-приключенческие романы, стихи, документально-эссеистические книги, работы по эстетике и изобразительному искусству. Перед вами его книга «Элегия мертвых дней».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.