Дом падших ангелов - [50]

– Да, знаю. – С интонациями сочувствующего персонажа из ток-шоу.

– Заметил, что она даже близко не подошла ко мне на похоронах?

– Нет.

– Ты что? Как она меня бортанула, не видел?

Они все держались подальше от Паз. Кодовое имя ее было Пазузу, демон из «Изгоняющего дьявола». Глоток текилы – и голова ее начнет бешено вращаться и кто-то обязательно пострадает. Фонтаны рвоты не исключены.

– А еще, – не унималась Мария Луиза, – она ненавидит бедняжку Лео.

Ну вот опять. Лео. Лев. Козел.

– Вот как? – кротко заметил Младший Ангел.

Бедняжка Лео. Бывший муж Мэри Лу. Семья поддерживала с ним связь из ностальгических чувств по старым добрым временам, которых на самом деле никогда и не было. Или не желая расставаться с привычкой перемывать ему косточки. И то и другое приятно.

Даже после развода Лео приглашал Мэри Лу на танцы. И пережил самую жуткую семейную новогоднюю вечеринку. В тот раз все закончилось тем, что пьяная Пазузу неистово молотила его ладонями, визжа: «Eres una mierda!»[189] А Мэри Лу защищала своего бывшего, вопя во все горло: «Он тебе не говно!»

– А что за фигня случилась в Новый год? – поинтересовался Младший Ангел.

– Она сказала, что Лео показал ей свой орган! На кухне!

– Так, зря спросил.

– Ты ведь понимаешь, о чем я, да?

– Не надо объяснений.

– Орган. В смысле хрен.

– Понятно, что не поджелудочную.

– Ангел, я серьезно. У Лео крошечный пенис.

– О господи!

Она выставила большой палец и показала примерно на дюйм выше:

– Вот такой.

– Прекрати.

– Размером с желудь.

– Перестань же!

– Он даже мне его старался не показывать. И уж точно не стал бы демонстрировать этой женщине.

Младший Ангел, откинувшись на спинку стула, испустил стон невыразимого отчаяния.

* * *

07:00

Минерва Эсмеральда Ла Минни Маус де Ла Крус Кастро валялась в постели, оттягивая начало жуткого дня. Все на ней. А она хотела, чтобы день прошел идеально. Последний день рождения папы.

Голый Эль Тигре растянулся рядом, зарывшись щекой в подушку. По правому плечу тянулись царапины, пересекали грудь, сбегали к соскам. Она приподняла простыню, глянула на его маленького поникшего дружка. Вялый, как у пьяного.

– Эй, Большой Мальчик, – позвала она под простыню. – Спишь, да? – Ткнула туда лиловым ноготком. Шевельнулся. Ну, Большой Мальчик, по крайней мере, жив. – Тигр!

Он засопел.

Опершись на локоть, она пощекотала пальцем его сосок, пока тот не отвердел.

– Крошка, – проворчал он. – Осторожнее, и не вздумай сосать.

Она наклонилась и страстно лизнула.

– Ух ты, детка.

Она чуть прикусила сосок.

– Эй!

– Что? Вот она я. – Прильнула всем ртом к его груди. – Отличные сиськи, толстячок.

– Тебе нужно быть осторожнее с желаниями.

– Малыш, ты весь день намерен трепаться или сделаешь уже что-нибудь?

– Какая ты классная, детка.

– Еще бы.

– Берегись, он идет.

И перекатился на нее.

Потом она приготовила кофе. И убежала, пока он принимал душ.

* * *

Она жила примерно в пяти милях от Старшего Ангела и Перлы, и именно ей звонили, когда случался очередной медицинский кризис. Минни потеряла счет ночам, что провела в приемных покоях и комнатах ожидания. У входной двери всегда стояла полностью готовая сумка с вещами первой необходимости. Она вела машину, во весь голос подпевая Кэти Перри по радио. Последние мирные минуты. Возможно, навсегда. Она должна быть сильной. Откуда ей было знать, насколько сильной захочет ее видеть Бог? Знай заранее, смылась бы. А теперь вот влезла по уши.

Внутри она оставалась все той же девчонкой, которая сбежала из дома в четырнадцать. О чем я только думала? Любое безумие, кто бы его ни вытворял, в то время казалось отличной идеей. Но это не оправдание. У меня уже внуки.

Как так вышло?

* * *

07: 50

Хулио Сезар Эль Пато де Ла Крус забирал сына из квартиры своей бывшей жены. Сезар был высокого роста, совсем не похож на мультяшного Дональда Дака. Скорее на страдающего похмельем долговязого гуся с мешками под печальными черными глазами. С голосом он ничего поделать не мог и сутулился, пытаясь не быть выше окружающих.

Сына звали Марко Антонио – в продолжение темы римских императоров, начатой Доном Антонио с Сезара. Марко тоже был рослым. Бывшую Сезара, мать Марко, звали Веро, и он до сих пор не понимал, как мог изменить ей с Паз и разрушить свою жизнь. Он хотел вернуться к Веро, но та рассмеялась ему в лицо. Сезар переписывался с одинокой филиппинкой из Манилы. Она до сих пор противилась его настойчивым просьбам прислать фото груди.

О первой жене, которой изменил с Веро, он не вспоминал. Надеялся, что больше не женится. Четыре жены – это уже чересчур. Может, милая разведенка из Тихуаны, а потом череда подружек. Он надеялся, что пока вполне может сойти за тридцатисемилетнего. Подкрашенные брови не спасали.

– Привет, пап, – поздоровался сын.

Эль Пато смотрел на это чуждое создание, поглотившее его милого мексиканского мальчика.

Ребенок был певцом. Ну или называл себя певцом. В том, что играл его сын, Сезар никогда не слышал никакой «музыки». У мальчишки была псевдонорвежская блэк-метал-группа под названием Satanic Hispanic[190]. Они даже записали доморощенный диск Human Tacos – Taste the Fresh![191]. Надпись на футболке гласила: УБОЙНАЯ ШУТКА.