Дом на улице Четырех Ветров - [15]
— Ух ты, до чего здорово пахнет! — воскликнул Мишель, входя в комнату вместе с Фанфаном и Жоржем. — Эй, девчонки, вы готовы наконец? Уже пора наряжать…
Взглянув на брата, он запнулся.
— А его куда деть? Нельзя же ему здесь оставаться, пока мы…
— Пусть он идет к нам, — быстро откликнулся Жорж, — вот я сейчас отведу его к маме. Пошли, Фанфан!
Фанфан заартачился. Он не хотел уходить из дома, к тому же запах жаркого пришелся ему по вкусу. Но Соланж его чмокнула, а Норетта сунула ему печенье, и он в конце концов позволил себя увести.
Как только за ним закрылась дверь, Мишель подпрыгнул от радости.
— За работу! И знаете: кроме елки, еще что-то будет!
— Ой, что? Что будет, скажи?! — вместе закричали Соланж и Норетта.
— Это секрет! Больше я ничего вам не скажу, потому что Жорж взбесится, если я все разболтаю, но вы рты раскроете!
— Ну скажи! Это подарок? — с любопытством спросила Соланж.
— Подарок… Что ж, пожалуй, что так… Это я придумал! А Жан молодчина, сразу согласился…
— При чем тут Жан? — проворчала Норетта.
— Как — при чем? Ух ты, да я чуть было не сказал!.. Нет, все, молчу… Сами узнаете, когда время придет… А мадам Кэлин обещала…
— Ты о чем тут рассуждаешь? — спросил Жорж, входя в комнату. — Надеюсь, ты ничего не разболтал?
Мишель с негодованием обернулся к нему.
— Я — разболтал? За кого ты меня принимаешь? Уж я умею держать язык за зубами!
— Еще как! — засмеялась Соланж. — «Молчу… молчу… Жан молодчина… мадам Кэлин обещала…»
— Вот болтун! — вздохнул Жорж. — А ну, за работу! Давайте украшать елку!
Все засуетились. Мишель вытащил елку из-под буфета. Соланж с Жоржем придвинули к камину низенький столик. Норетта принесла гирлянды и золотой цветок.
— Как же нам елку установить, чтобы она не упала? — спросил Мишель.
— Я уже думала об этом, — сказала Норетта. — Что, если мы возьмем суповую миску? Мама, — закричала она, — мама, можно нам взять суповую миску?
— Она мне нужна! — отозвалась мать. — А зачем она вам? Подождите, сейчас я сама приду!..
Норетта метнулась в кухню.
— Мама, мамочка, пожалуйста, не заходи к нам, ты не должна видеть!.. — Она горячо поцеловала мать и зашептала ей на ухо: — Мамочка, прошу тебя, ну притворись, будто ты ничего не понимаешь!
— Хорошо, хорошо, — ответила, улыбаясь, мать. — Я ничего не понимаю, ничего! Ладно, берите миску, я подам суп в кастрюле, вот и все!.. Глупостей только не делайте!..
Норетта бегом вернулась в столовую и достала из буфета суповую миску. Мишель установил в ней елочку, обернув ее кругом бумагой, чтобы она не упала. Жорж аккуратно подвязал бечевкой сломанную ветку; Соланж развесила серебряные гирлянды, а Норетта пристроила на елке Петрушку, красный мячик, свечи и золотую розу. Дети перешептывались, смеялись, весело сновали взад и вперед, но, по мере того как зеленые ветви исчезали под хрупкими сокровищами, смех становился все тише, шепот почти заглох. Когда Норетта, взобравшись на стул, укрепила на самой вершине елки блестящую звезду из серебряной бумаги, стало вдруг совсем тихо: чудо, сотворенное руками самих детей, потрясло и взволновало их.
— Замечательная елка! — сказал наконец Мишель. — Я и не думал, что она будет такой красивой! Слушайте, а что, если сразу зажечь свечи? Посмотрим, как это выглядит, а?
— Нет, — воспротивилась Норетта, — не надо! Они слишком быстро сгорят! Вот что мы сделаем: пригласим всех на кухню, и Фанфана тоже, зажжем свечи, потом откроем дверь. Ну, и вот… Ой, ну почему еще так рано? Где же сестры Минэ?
И тут же, словно по приказу, явились сестры Минэ, еще более чистенькие, чем всегда, в своих стареньких черных платьях, украшенных, по случаю праздника, гипюровыми воротничками. Мадемуазель Мари держала в руках большое блюдо с великолепным сливовым пирогом.
— Пригодились остатки варенья! — объяснила мадемуазель Алиса.
— Но в тесте нет ни капли жира, — вздохнула ее сестра.
— Хорошо, хорошо, спасибо! — воскликнула Норетта, подталкивая сестер к дверям кухни. — Только, пожалуйста, пройдите сюда, там вас мама ждет!.. А я побегу наверх, за Фанфаном, — добавила она, оборачиваясь к ребятам. — Теперь можно зажечь свечи! Спички на камине!
Жорж, Норетта и Мишель кинулись к камину за спичками. «Я зажгу… Я! Я!» — кричали они наперебой. Под конец условились, что каждый зажжет по одной спичке, и скоро вспыхнули одна за другой маленькие свечки, засверкали гирлянды и в самом верху — серебряная звезда.
— Вот и я! — крикнула Норетта, вбегая в столовую. — Ой, как красиво!.. Потушите электричество!.. Так… Ну, теперь входите все! — громко крикнула она.
Открылась кухонная дверь. Вошли Эвелина Селье, сестры Минэ и Фанфан.
— Что скажет Фанфан? Что скажет Фанфан? — зашептала Соланж, стискивая руку Норетты.
Малыш рванулся вперед, потом замер, широко раскрыв глазенки. Губы Фанфана задрожали, он весь побагровел от восторга и молча застыл на месте, созерцая чудо. Мишель не утерпел.
— Ну, Фанфан, — окликнул он брата, — скажи, нравится тебе елка?
Фанфан вскинул кверху руку и, показывая пальцем на вершину елки, звонко крикнул:
— Звезда! Хочу звезду!
Очарование нарушилось — все смеялись, но Фанфану было не до смеха. Он, все так же не отрываясь, глядел на елку и с мольбой в голосе повторял:
