Рыцарь был больше локтя величиной, кованый, в меру инкрустированный самоцветами, а подставкой ему служила массивная колонна из красного дерева. Точнее, это был и не рыцарь вовсе, а древнерусский воин, но рыцарем его прозвали как-то сразу. Была в нем благородная (и при этом ничуть не помпезная) величавость и ясность взгляда. Когда Важенин принес рыцаря в салон и водрузил у дверей, экспедитор Васька расправил плечи, кассирша Люсенька внезапно перезабыла все свои попсовые анекдоты, баба Катя после обеденного перерыва появилась в новой голубой шали. А директор Юрген Югрин, то есть Юрий Геннадьич из Югры, по пути домой остановился возле цветочного киоска. Володю всё это позабавило, но во сне он с удивлением обнаружил себя перед зеркалом с ножницами и расчёской. Борода торчала в разные стороны вполне по-походному, усы были один больше другого, голова была ужасно всклокочена, сто лет немыта и напоминала облитый сахарным сиропом одуванчик — ужасно! Утром он ничего такого страшного не обнаружил, но всё-таки вымыл голову и бороду подровнял, не преминув посмеяться над собой и рассказать об этом соседу Максу.
— Борода — это к деньгам, — разъяснил Макс. — Стричь её — это к их потере.
Володя ещё раз посмеялся и пошёл на работу. В салоне он работал временно. Вернулся с геологической вахты, истратил почти все деньги на зубного, но обратно что-то не захотел: не отдохнул ещё, и вообще ему захотелось разнообразия. Пошёл сдать горсть камешков в салон сувениров, а там продавец в декрет ушла. Предложили — согласился. В общем-то, сидишь среди красивых вещей, приятно. Про камни рассказываешь.
Цену за рыцаря Важенин назначил с учётом комиссионных — двести тридцать тысяч.
— Дороговато, — улыбнулась баба Катя. — Долгонько будешь ждать, пока на твово паренька какой-нить новый русский польстится.
— Искусство стоит дорого, — отрезал Важенин. — Дешевле не отдам.
— А мне что? По мне — чем дольше стоит, тем дольше меня порадует, — пожала плечами баба Катя.
А Юрген наставительно сказал, когда Важенин ушёл:
— Вот! Вот как узнаешь настоящего художника. Никогда себя задёшево не отдаст! И не по всякому заказу работать станет. Уважаю! Володька — запомнил?
Володя подумал про себя, что у него другие критерии настоящего искусства, но промолчал, а запомнить запомнил.
Посетители на рыцаря реагировали. Замечали. Разглядывали. Как в картинной галерее. Говорили:
— Эх, не купить, так хоть поглядеть!
— Как хорошо, что русский! Вот красота!
Володя сидел прямо напротив и с улыбкой за ними наблюдал.
А потом появилась эта девушка. С длинной косой, без макияжа — Володя это мгновенно отметил, когда она остановилась напротив русского молодца в металле и камне. Остановилась и сказала:
— Ах!
— Не ах, а ёлки-палки, — сказал её спутник, серый, массивный и высокий. — Вон куда посмотри: всего-навсего четверть миллиона! Может, тебе парочку купить? Одного домой, другого на работу.
— Аркаша! — тихо взмолилась она, обнимая его за локоть.
— Так, я понял: в этот магазин мы больше не заходим, — сказал мужчина. — Если нас тут с порога такие встречают.
— Я никуда не уйду, — ответила девушка. — Буду на него смотреть. И не дёргай меня, я тебе не цепная собачка.
Она сложила руки на груди, выпрямилась и так стояла.
— Ну-ну, — сказал мужчина и отошел к Володиным витринам. У него был очень холодный взгляд, так что Володе даже показалось, что от него дует.
— На этого рыцаря все ахают, — примиряюще сказал Володя. — Уже две недели как. Ваша дама в этом не одинока.
— Колечки есть? — сухо спросил Аркаша.
— Дешевле, дороже? Золотые вот, справа, а по мелочи — вот здесь всякого разного, — Володя подал ему коробочку.
— Юлька! — позвал мужчина. — Гляди, сколько колечек! И недорого. О, вот это тебе понравится. Иди глянь. Да иди, говорю, что тебе, пять раз доставать их будут? Юлька! Ну как знаешь, мне эта дребедень ни к чему. Идём домой.
— Я тебе сказала, что я отсюда не уйду, — ответила женщина. — Буду долго стоять и смотреть. А ты можешь идти без меня, если тебе неинтересно.
— Девушка, а девушка, — осторожно сказал Володя. — Мне, конечно, он тоже нравится, но я бы за него тоже столько денег не отдал. Все только ахают, а покупать — ну в самом деле, накладно.
— Просмотр тоже платный? — спросила она, обернувшись и окатив его грозовым взглядом. — Я заплачу. Сколько за час?
— Ну и сиди тут, я ушёл и ждать тебя не буду! — рассердился мужчина, махнул рукой и ушёл.
— До свиданья. Плов в холодильнике, молоко не куплено, — бросила она вслед.
Стояла, стояла около воина, вздыхала, потом печально обернулась, глянула на Володю.
— Такова жизнь, — сказал Володя. — А вы правда колечки любите или ваш Аркаша только сказал так? Сейчас есть несколько интересных колечек с камушками, рисунок очень любопытный, это, кстати, я сам с гор принёс. Совсем недорогие. Посмотрите? Да вы не стесняйтесь, здесь можно сколько угодно смотреть и ничего не покупать. Не запрещено. Вам какой цвет нравится? Вот хризолит. Если он под солнце попадает — светится…
Девушка подошла, стала разглядывать колечки.
— Правда сами принесли — или это вы так, шутите?
— Нет, я не шучу, я геолог.
