Долгая полночь - [19]

Комната была гостиной. Камин, два пустых кресла, сундук у стены и гобелен над ним: синее поле с серебряными французскими лилиями. Королевский герб. Значит ли это что-нибудь, или Жанна всего лишь породила картину своим разумом?

Дверь содрогнулась, словно в неё ударили тараном. Жанна быстро обернулась, бросила взгляд на потрескавшиеся доски и надломившийся засов – и метнулась к окну.

– Ш-ш-ш, – донеслось от подоконника. – Не сюда, колдунья. Не сюда.

Тусклый голубой свет на миг перекрыла чёрная фигура.

– Как тебе прогулка, Изгоняющая? – спросил незнакомец. – Поболтала, а теперь хочешь уйти?

– Ты ещё кто такой? – Жанна нащупала на поясе нож. Кинжал не раз уже помогал ей против сущностей с той стороны, но это было там, под солнцем.

– Кто? Я? Такой? – призрак пошёл кругом неё, прижимая руки к ушам. – Зачем тебе это, Изгоняющая? Скоро ты и так меня увидишь. Скоро он откроет нам ворота, и мы увидим свет твоего мира. Жаль... Как жаль, что я не могу убить тебя здесь! О-о, как бы я посмотрел на твою алую кровь!

– Поди прочь! – Жанна выхватила оружие, и незнакомец отпрянул назад. Глаза его блеснули в свете свечи, и Жанна разглядела на лице неведомого существа страх. Но сказанное им успело огнём прокатиться по жилам колдуньи: откроет – кто? О ком говорила Женщина в Белом?

– Иди, колдунья! – взвизгнул незнакомец, и в тот же миг в воздухе разнеслась трель флейты. – Слышишь, как тебя зовут? Иди и помни: я увижу твою кровь! Увижу там, где ты можешь ею истекать!

Он выпрыгнул в окно.

Жанна долго стояла, опустив руку с ножом и глядя вслед незнакомцу. Ей приходилось встречаться здесь, за Гранью, с разными существами, но никогда – с подобным. Дух выглядел совсем как человек, в нем не было черт фей или кого ещё – и всё же это был кто-то иной. Она пыталась понять, что всё это значит – и ответа не было.

В конце концов она повернулась и медленно пошла на звуки флейты, стараясь не погасить свечу.

Жанна вздрогнула, понимая, что смотрит в потолок и что рядом горит свет – тёплый, жёлтый. Эвен стоял рядом. Пальцы его так и порхали по флейте, глаза были закрыты, а инструмент вопил, визжал, верещал – звуки его ничуть не походили на нежную мелодию, что слышала Жанна за Гранью.

– Все, – прохрипела колдунья, приподнимаясь на локтях. Собственный голос казался ей каким-то чужим. – Хватит. Я здесь.

Эвен опустил флейту и Жанна с изумлением увидела на его лице улыбку – кажется, едва ли не впервые с тех пор, как встретила его на эшафоте в крохотном городке близ Реймса. Нет, тут же вспомнила она, рыцарь улыбался и раньше, но столь редко, что каждый раз это казалось внове.

– Я рад, что мне не пришлось убивать вас, миледи, – сказал он.

– Я рада не меньше, – проговорила Жанна, снова откидываясь на подушки. Сил не осталось вовсе, словно она таскала ведра с водой из далёкого родника. – Сколько я спала?

Вместо ответа Эвен просто отдёрнул штору – Жанна увидела клонящееся к закату солнце.

– Долго... – прошептала она. – Не зови пока Солнечного рыцаря. Я... Мне нечего ему сказать.

Телохранитель кивнул.

– Как пожелаете, – сказал он.

[1]Formula remediorum – лекарственный рецепт (лат.)

[2] Коннетабль – высшая военная государственная должность в средневековой Франции. Аналог маршала.

[3] В Средневековье время отмеряли от восхода солнца. Девятый час летом – около двух часов дня.

Глава 5

В голове пульсировала тупая боль. Пробуждение далось Жанне не без труда — сон не хотел отпускать её. Не будь флейты, она вполне могла бы застрять в чужом мире навсегда.

Жанна сидела на краю кровати, пытаясь унять лихорадочно бьющееся сердце и успокоить стучащую в висках кровь. Тело слушалось неохотно, словно призывая лечь обратно, но колдунья знала: это не поможет. Давал знать о себе и яд накера — так плохо ей не было ещё никогда. Ещё до похода за Грань Кристина изучила рану колдуньи и уверенно повторила слова врача, что никакая болезнь тут ни при чём, но лучше ей оттого не стало.

— Вы неважно выглядите, миледи, — сказал Эвен.

— Это пройдёт, – прошептала Жанна, стирая пот со лба. – Знаешь... это как резко проснуться после долгого сна. Все вокруг вроде бы то же самое... но сон ещё длится.

– Я могу помочь?

– Не пускай никого. Пусть...

Она замолчала, услышав за дверью шаги. Эвен отложил флейту.

— Открывай, — обречённо сказала Жанна.

За дверью стоял Жан, непривычно мрачный и злой. Рядом с ним переминался с ноги на ногу паж, на перевязи которого красовался герб Чёрного Быка.

– Говори, – сказал Солнечный рыцарь.

— Миледи... – паренёк нервно поклонился. Поджилки у него тряслись, как будто он говорил не с девушкой, а с бурым медведем. — Сэр Томас Норроуэй требует, чтобы вы немедля явились на площадь Трёх Повешенных.

Жанна тяжело вздохнула.

-- Передай своему сюзерену, что приказывать мне может только король Франции, а короны на тупой башке сэра Томаса я не заметила, – буркнула она. Меньше всего сейчас колдунье хотелось подниматься и куда-то идти. Но последующие слова пажа заставили её вздрогнуть:

– Там одержимые, миледи. Трое.

Что будешь делать, коли одержимых станет множество, как это происходит теперь? – спросила её Женщина в Белом. Слова её сбывались с невероятной быстротой.