Долгая навигация - [32]
— На какой же ты хочешь корабль?
— На крейсер! Противолодочный.
— А что ты умеешь из того, что требуется на противолодочном крейсере?
Достаточно отчетливо Валька представлял мытье палубы.
— Не ерепенься, моряк. Флот начинается с берега. В Школу оружия!
Разбудили за полночь. Чужие старшины при свете «летучих мышей» провели перекличку. «Группа!..» Фонари закачались, группа пошла. Спал Севастополь. Доносились пароходные гудки, брехали по дворам собаки. Шли бесконечной улицей вниз, белели на домах таблички: улица Горпищенко, Горпищенко, Горпищенко… «Старшина, куда идем?»
— Спат, — ответил старшина-грузин.
Спать так спать.
Но булыжник дороги круто вздыбился вверх, встали справа и слева глухие, тяжелого камня стены. Заскрипели, растворяясь, огромные черные ворота.
«Шагом марш!» И ворота закрылись за ними.
«Стой!»
В клубящейся, нереальной ночи стояли — на краю непредставимо распахнувшегося плаца. Вероятно, плац был квадратным — дымка и ночь покрывали его оконечность. Хмурые, крепостного вида здания зажимали площадь с трех сторон, в узких окнах недобро блестел металл. «Куда привел, начальник?!»
— …Смиррна!
По ступеням широкого, залитого светом адмиральского крыльца сходил немолодой офицер.
— Здравствуйте, товарищи! Поздравляю вас с прибытием в Учебный отряд Краснознаменного Черноморского флота имени вице-адмирала Филиппа Сергеевича Октябрьского!
Ошалели, не зная, что и как отвечать.
— Здесь, в Школе оружия, вам предстоит овладеть флотской специальностью. Отсюда вы уйдете на корабли. Вы будете жить и учиться в знаменитых казармах, построенных более ста лет назад. Знакомиться с отрядом начнете завтра. Сейчас получите рабочее платье, вымоетесь в бане и сможете отдохнуть.
— Подъем когда? — невежливо спросили из строя.
— Подъем на кораблях и в береговых частях флота производится в шесть ноль-ноль. Сейчас, — капитан второго ранга, откинув далеко руку, глянул на часы, — два ноль восемь. Полагаю, что в три вы уже сможете лечь. Времени выспаться достаточно.
Стены казарм эхом отбросили звуки, похожие на пальбу. Строем, в затылок друг другу, печатая шаг, подходили восемь или девять старшин. Капитан второго ранга приложил руку к козырьку и неторопливо пошел вверх по ступеням.
Группу мигом разбросали.
— Новиков — девятая рота!
— Идем, — сказал Вальке старшина. Казенный свет, казенный дух болезненно чистых лестниц; дневальный матрос у двери вытянулся, отдал честь. Полутемная громада ротного помещения, койки, теснота проходов. — Здесь будешь спать.
На складе в подвале, который открыли при часовом и разводящем, скучный мичман выбросил перед Валькой серую брезентовую робу, деревянно брякнувшие башмаки с заклепками, синие носки, бескозырку без ленточки, тельняшку, синий воротник с каймой и белые кальсоны. «Кальсоны зачем?» — «На одно место одевать». — «Не буду». — «Ой, тоби спросют: чи ты будешь, чи не будешь. Геть!» В предбаннике ловкий матрос остриг наголо. В пустой и холодной, слабо освещенной бане Валька набрал в шайку горячей воды, потер мочалкой темечко: подходяще… Тельник был мягкий и теплый, роба на ощупь — фанера; с трудом догадался пристегнуть воротник. Из зеркала глянула чужая неумная морда.
— Кончай курить! Становись!..
Шли каменными закоулками — необмявшиеся матросы. Камень и камень, стены множили стук шагов. В желтых плавающих пятнах фонарей — молчаливые часовые, их длинные ленточки, автоматы поперек груди. В крупных осенних звездах, плыла черноморская ночь.
Флот начинался с берега.
Та севастопольская зима была прохладной и ясной. Снега, морозов не было, но не было почти и дождей. Свежие рассветы промывали голубой, ухоженный плац. Столетние хмурые казармы светились под солнцем сдержанной желтизной.
Солнце било в высокие, в клетке стальных переплетов окна, пронизывало утренний холодок, ажурную пустоту рот.
В ясных стеклах дрожала барабанная дробь.
И если у матроса-дневального находилась минута глянуть в окно, он мог увидеть, как по городу старинных казарм деловито, взводами и сменами, маршируют во всех направлениях человечки в серых робах, бескозырках, с синими воротниками на плечах.
Широко и просторно разостланный плац, переулки и улочки, лесенки, плиты, и над всем этим — яркое зимнее море.
…Было бы на что глядеть.
В свободную минуту высокое светлое зеркало покажет дневальному тугую узкобедрую фигурку, обернутую ладно серой робой, схваченную новеньким ремнем. Семь полосок тельняшки на твердой груди, двумя волнами отглаженный воротник. Красная, узкая, флажной шерсти повязка с белой полосой. Над глазами, упрямыми, на правую бровь — бескозырка, заломленная, тонкое сукно. Гордость: ленточка, выданная перед присягой, по черному матовому крепу золотые и узкие тяжелые буквочки: «Черноморский флот». Черный кожаный ремень, бляха со звездой и якорем, на ремне, у левого бедра, — короткий и ладный десантный финский нож.
С мягким всхлипом выйдет лезвие из ножен, на холодной свежей стали выбит год: 1942.
Сорок второй. Для старых казарм — сегодня. Дудки свистали под арочными сводами с двухсотлетней, налаженной лихостью, и барабанный бой с пр-р-ротянутой на ударе дробью подстегивал шеренги, как в хмурое утро у стен Ниеншанца. Запертое створками чугунных ворот, время утрачивало мелочные приметы; налитое в столетний камень, оно давало крепчайший и ясный настой.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Альманах "Молодой Ленинград" - сборник прозы молодых ленинградских писателей. В произведениях, включенных в сборник отражен широкий диапазон нравственных, социальных и экономических проблем современной, на момент издания, жизни. В сборнике так же представлены произведения и более зрелых авторов, чьи произведения до этого момента по тем или иным причинам не печатались.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Секреты Балтийского подплава" - произведение необычного жанра. Автор, опираясь на устные предания ветеранов Балтики и на сведения, которые просочились в подцензурной советской литературе, приподнимает завесу "совершенной секретности" над некоторыми событиями Великой Отечественной войны на Балтийском море.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.