— Можно ещё кофе?
— Да без проблем. Только сам заваривай, — С.В. подходит к открытому окну и закуривает. Пока засыпаю кофе, пока закипает вода, обдумываю то, что сейчас услышал. Прихожу к очень некомфортным выводам:
— Сергей Владимирович, получается, Вы сейчас намекаете, что, с точки зрения перспектив развития фундаментальных моментов генетики и медицины, наша страна — аутсайдер? И находиться географически тут, «внутри системы», всё равно что Шумахера пересадить на жигули или запорожец?
— Я тебе не намекаю, а открыто пытаюсь это донести. Более того. Это — не моя частная позиция. Это — позиция нашего замминистра по науке. Озвучиваемая и в Парламенте, и на Кабмине, и даже на более высоком уровне. Но чтобы что-то изменить, нужна готовность страны вкладывать миллиарды сегодня. Без гарантии что-то получить завтра. А о долгосрочных инвестициях в фундаментал по генетике или медицине именно в нашей стране речь не идёт. Я тебе больше скажу. Есть такая вещь — называется «международное разделение труда». Обычно о нём говорят экономисты, но у врачей что-то подобное тоже есть. Вот мы традиционно сильны в военно-полевой хирургии. Корифеи, гордимся, никто уже больше ста лет не спорит. Шри Ланка, например, сильна в трансплантологии, другое дело что там 90 % мирового «чёрного» рынка трансплантаций. Но сейчас не о том… Германия — традиционно сильная психиатрическая школа. Китай — очень силён в опорно-двигательном аппарате, костях, суставах, скелете — это то, то я вижу как врач нашей школы. Не могу никак оценить Пекинский Университет Народной Медицины. Есть мнение, что они сильны и в профилактике — но тут сложно обсуждать; трудно доказать, что ты бы заболел артрозом, если ты им не заболел…
Так вот. В рамках международного разделения труда, применительно к медицине, у нас есть свои ниши. Хоть и кардиохирургия. Но даже там, последнее слово в имплантатах сказано не нами: наши классные хирурги делают классные операции чужими материалами и на чужом оборудовании. Более того. Чтоб сертифицировать оборудование в стране, знаешь сколько нужно времени?
— Сколько?
— А порой и до 3 лет. А сколько времени нужно, чтоб его разработать, «довести» и подготовить под ключ к сертификационным испытаниям? То-то и оно. А сколько денег? Это — целая индустрия, в которой мы не то что аутсайдеры. Мы вообще не участвуем.
— Это как идёт чемпионат по плаванию, а наша страна не приехала в нём участвовать?
— Да. Можно и так сказать, — смеется С.В. — Какое-то время ещё мы «проедем» на инерции предыдущей подготовки. Но через несколько чемпионатов, мы отстанем и в методиках подготовки пловцов, и в методике подготовки тренеров, и бассейны — если этой аналогией пользоваться — износятся и закроются. А новых бассейнов мы не строим. И открыто заявляем, что строить не на что. Так что, опять же говоря твоим языком, если ты хочешь быть в десятке лучших пловцов мира, тебе нужно переходить из сборной Танзании в другую страну — туда, где хотя бы есть бассейны и вода в них.
— Кажется, понял…
— Саня, я очень рад тебя видеть, но мне пора. У тебя сейчас каникулы?
— Да.
— Ты когда занят на своей мойке? Вернее, когда свободен бываешь? В конце недели в Новой Клинике (она так и называется — НОВАЯ КЛИНИКА) будет пациентка. Я тебя заранее извещу. Пожалуйста, подойди посмотреть? Пока без подробностей, но это может быть полезно абсолютно всем, включая тебя. Могу на тебя рассчитывать?
С.В. после того случая с конфликтом интересов не обращался. Вероятно, обиделся.
С лёгким сердцем говорю:
— Конечно. И это… извините за тот раз. Я понимаю, что неправильно было не приехать к Вам. Но так же неправильно было не сделать работу там. Я просто слишком молодой, и пока не научился делать так, чтоб никого не подводить.
— Проехали, — С.В. «расцветает» внутри, но это вижу только я
Сегодня в бассейне вся сборная плывёт «на досках» 6 км: ложишься руками на специальную плавательную доску — гребёшь километр только ногами. Потом — только руками (доска между щиколоток). И так по кругу.
Не знаю, что развивает такое упражнение, но выполняю дисциплинированно. Плыть скучно. Рядом на дорожке гребёт Ануш — высокая черноволосая перворазрядница на год старше меня. Она сегодня весь день кислая, вытаскиваю её на откровенность. Она вначале отмалчивается, потом признаётся:
— да есть проблема. Позавчера столкнулась в кафе с одноклассником. Случайно залила ему новый планшет. Сегодня надо или отдать отремонтированный, или купить новый. В ремонте сказали — не подлежит. А Колька давно клинья подбивал, а тут ему такая возможность…
Она не договаривает. Додумываю самостоятельно варианты развития событий и неожиданно даже для себя предлагаю:
— Давай сходим с ним пообщаемся вместе?
— А что это даст? — продолжает давить унынием она.
— Ань, ну ты девочка. Вопрос явно не тот, чтоб ты сама с ним разобралась — сама ж говоришь. Я всё-таки противоположного пола. Что ты теряешь?
— Сань, только ты не обижайся. Ты ж на год младше, ну что изменится?
Ну да. В этом возрасте, год разницы — повод для сомнений.
— А тебе есть что терять? — размышляю вслух. — Всё равно ты сама считаешь, что уже «попала». Своих вариантов у тебя нет. То, что ты плаваешь за область — ни для кого не секрет. Ну мало ли почему ты идёшь по улице вместе с товарищем по команде?
