Сейчас мы лихорадочно нарабатываем каждый своё: я — опыт и скорость «считывания» с Вовой, Вова — «здоровье» со мной.
Я не рвусь ни в чемпионы, ни в финалисты. Но Сергеевич очень просит. Да и возможность быстрой прокачки мне интересна, ибо весь предыдущий опыт там наглядно показывает: чтоб исправить ошибки общества, нужно соответствовать своим потенциалом параметрам задачи, хе-хе. Значит, буду растить потенциал.
Со времени выписки деда, я был у С.В. в больнице уже несколько раз. Периодически у него всплывает пациент, по которому он просит уточнить ситуацию с точки зрения моей проекции.
Недавно был спор, почти конфликт: он первый раз просил срочно приехать, а я чистил новый лексус по срочному тарифу. Он сказал, что на обследование без меня уйдёт до суток. Случай такой, что я за секунду могу сказать, есть где-то в органе паразит или нет. Работы для меня ровно на 5 минут. А пациенту это может помочь принципиально.
«Лексус», бывший в этот момент у меня на чистке, нужен был хозяину рано утром — встречать жену из командировки в аэропорту. А испачкан изнутри он был таким, что жена б ему точно устроила Армагеддон. Подвести мужика я тоже не мог: я всегда выполняю то, за что взялся.
Если слово дано — его нужно держать любой ценой. Я хорошо понимаю, что начало пути неудачника — это когда у тебя слова расходятся с делом. Много примеров. Причем вначале причины для этого «расхождения» могут быть самыми уважительными — вот как сейчас. Но у меня есть мои маленькие принципы небольшого (пока) человека. И своё обещание, от которого зависит другой человек, я по своей воле не нарушу.
Хозяин «лексуса», кстати, сидел в комнате клиентов все 4 часа, что я чистил, и нервничал, как на войне: отчистится или нет.
К тому же, с С.В. мы изначально договаривались: никаких авралов. Подъеду по команде в течение суток. До этого момента так и было. А тут он попытался всё откорректировать в одностороннем порядке.
Конечно, по итогам телефонного блиц общения и у меня возникли неприятные ощущения. Что ни говори, с точки зрения общечеловеческих ценностей, загаженный лексус и человек в неотложке — разные порядки проблем.
После моих слов, что буду только утром, С.В. занервничал, стал повышать голос и апеллировать к моей сознательности. Но я не уступил и задал в ответ свой вопрос: что у него за богадельня, если без пацана всё пропало, гипс снимут, клиент уедет?
В общем, побросали трубки не на лучшей ноте.
Когда утром, презрев обиду, я всё же приехал к нему, он сказал хмуро, что пациентку родня увезла в Европу ночью: семья не бедная, случай сложный, не стали рисковать потерей времени.
Наверное, он где-то прав. И в определённых случаях счёт действительно может идти на часы или минуты. И в будущем, если я планирую быть ближе к медицине, а не к автомойке, то пока получаются одни знаки вопроса.
Я, кстати, понял, чем хочу заниматься и теперь у меня есть мечта: своя клиника.
Но не в роли врача, а в роли администратора.
Моя личная гипотеза: наследственная информация в генах может быть изменена снаружи. Путём вмешательства в колебательные контуры, что, судя по моему опыту, сделать возможно.
Изменяя наследственность, можно уйти от кучи вредных предрасположенностей: миопия (которая близорукость); отслоения сетчатки, ведущие к слепоте; куча диагнозов психиатрии; местами — онкология, диабет и ещё миллионы наименований.
По мне, вполне себе нормальная мечта для 16-летнего тела.
В обед в бассейне выпахиваю положенные 5 км разными режимами в сборной области по плаванию. После бассейна, по какому-то наитию, заворачиваю в сторону больницы и внизу набираю мобил С.В. На моё счастье, он отзывается сразу:
— Да?
— Сергей Владимирович, я возле Вас. Хотел бы поговорить. Когда удобно зайти?
— Можешь прямо сейчас. Я на обеде. У себя в кабинете.
Где его кабинет, я давно знаю. Вхожу, стукнув 2 раза. Он разливает из электро кофейника 2 чашки кофе на столе и делает приглашающий жест рукой. Не чинясь, присоединяюсь.
— Сергей Владимирович, я думал, кем хочу быть. И пришёл к Вам за советом.
— У нас с тобой есть 30 минут. Уложимся? — отпивает из своей чашки, доставая второй рукой из-под стола печенье.
— Постараюсь.
Рассказываю ему о своей мечте — о собственной генетической лаборатории. Поясняю, почему не вижу себя в мед. институте — там слишком много предметов, которые только дублируют те способности, что у меня и так есть. А если предположить, что имеешь миллион — такую лабораторию вместе с компетентными специалистами можно купить либо построить. Сразу минуя многие промежуточные ступени, которые проходит обычный интерн по пути хотя бы до главврача.
Он серьёзно выслушивает:
— Достойная цель. Как врач, вижу несколько обстоятельств, которые ты не учёл.
В нашей стране, и аппаратный, и кадровый (как следствие), и технологический уровень не растёт вверх, а катится вниз. Допустим, через 10 лет у тебя технически появилась возможность иметь свою лабораторию — не спрашиваю, где ты возьмёшь миллион(ы) за это время. Но допустим. У тебя они есть. Вот в нашей стране, для начала, эта лаборатория обойдётся тебе на 20–25 % дороже, чем на Западе или в Японии. Знаешь почему? Профильного оборудования мы не делаем — только закупать. Профильные организации, которые могли бы сделать такое оборудование, у нас либо развалились (если государственные), либо переехали на запад. В первую очередь — конструкторы, кадровая база. Был такой факультет в институте радиоэлектроники — медтехника. Вот они все на западе. Хорошие генетики с нашего университета всеми правдами и неправдами по грантам также рвутся на Запад учиться, потом там остаются. Это касается абсолютно всех медицинских или биологических специальностей. За 10–15 лет ситуация только усугубится — не спрашивай почему. Прими как данность. Это я тебе говорю, как чего-то добившийся в отрасли за 25 лет работы функционер.
