Дочки-матери - [5]

А ты как к мужикам относишься?

ВАЛЕНТИНА. К разным — по — разному.

Катя набрасывает пальто, прихорашивается перед зеркалом.

ВАЛЕНТИНА. Закуси вишней.

КАТЯ. У меня на нее аллергия. Я лучше сырком… А вдруг Стас захочет подняться?

ВАЛЕНТИНА. Не захочет.

КАТЯ. Почему?

ВАЛЕНТИНА. Поспорим?

КАТЯ. На что?

ВАЛЕНТИНА. На просто так.

КАТЯ. То есть?

ВАЛЕНТИНА. По — блатному — на желание.

КАТЯ. А ты откуда знаешь?

ВАЛЕНТИНА. У — у-у… Я много чего знаю.

КАТЯ. Договорились.

Катя закусывает маслинами.

ВАЛЕНТИНА. Катя! Куда косточки в вазу! Весь натюрморт испортила… Выбрось.

КАТЯ. Куда?

ВАЛЕНТИНА. В ведро.

КАТЯ. А где оно?

ВАЛЕНТИНА. На месте — под мойкой.

Раздается мелодия мобильного.

КАТЯ. Да! (Пауза.) Подъезжаешь? Я выйду, встречу, чтобы не заблудился. (Выключает мобильный.) С мужиками — как на минном поле: расслабляться нельзя… А если он закозлится и все-таки поднимется?

ВАЛЕНТИНА. Возьми ключ, на тумбочке. (Продолжает хриплым, «больным» голосом.) Чтобы больная тетя не вставала… (Притворно, но очень похоже кашляет.) Позвонишь, если будете подниматься.

КАТЯ. Артистка. Джулия Робертс! (Выходит.)

Валентина садится к телефону, несколько раз набирает номер, кладет трубку.

ВАЛЕНТИНА. Нет связи с телефоном вашего абонента… Вот дрянь малая!

Звонит мобильный.

ВАЛЕНТИНА. Алло. (Пауза. Ласковым тоном.) Да. Дом двадцать четыре. Не туда попали? Не в ту квартиру? Вы шутите? (Пауза.) Серьезно? (Смеётся.) Нет, не Баграмян, а Багратион. Тот — армянин, этот — грузин. Маршал и генерал. Их часто путают… (Пауза.) Да, с лицами кавказской национальности быстро не разберешься. (Пауза.) Как договорились. Всё, мы вас ждем!

Валентина кладет трубку. Берет с полки альбом с фотографиями, перелистывает его, вынимает несколько снимков.

Хлопает дверь. В комнату входит Катя с роскошным букетом лилий.

КАТЯ. Один — ноль в твою пользу. Вирусов боится… Хотя контрольный поцелуй сделал. У тебя ваза есть?

Валентина снимает с полки вазу, Катя ставит в нее букет.

КАТЯ(принюхивается). Фу — у… Сейчас голова разболится.

ВАЛЕНТИНА. Тоже мне — дама с камелиями… (С пафосом цитирует.) «Она любила цветы без запаха и мужчин без совести».

КАТЯ. У него везде ценники. Как-то зашли в кафе, попили чаю. Выходим. Он — типа между прочим: «Правда, вкусно? Хотя и сто рублей чашка». А сейчас (передразнивает). «Представляешь, тетка не хотела за тыщу отдавать, но я уговорил». Мне кажется, что в роддоме у него на ноге ценник был… Ты думаешь, чего он с цветами? Подстраховался, чтоб маме вручила. Ладно… Что Бог дал — все в торбу.

ВАЛЕНТИНА. Пока тебе цветы дарили, гость звонил. Через десять минут будет. Давай по чуть — чуть — и поговорим о делах семейных. (Наливает.) Третий тост — за тех, кто в пути…

КАТЯ. И чтобы не очень противный.

ВАЛЕНТИНА. И не серийный убийца.

Чокаются, выпивают.

ВАЛЕНТИНА. Мобилку выключи.

КАТЯ. Без мобилки — как без помады

ВАЛЕНТИНА. Выключи — выключи… Времени на медленные танцы у нас уже нет.

Катя лезет в сумочку, достает мобилку, отключает ее.

КАТЯ(продолжая рыться в сумочке). Я чулки взяла…

ВАЛЕНТИНА. Чулки… Ты бы гольфы пионерские взяла. Лучше смотрятся.

КАТЯ. Ой! А резинки забыла! У тебя есть?

ВАЛЕНТИНА. Не волнуйся, всем хватит… Так, слушай внимательно. Вначале о главном… Главная здесь я.

КАТЯ. Мам, мы собрались не должности делить, а деньги зарабатывать.

ВАЛЕНТИНА. Не перебивай. Будем говорить правду, только правду, но не всю. Я работаю риэлтером. Ты?

КАТЯ. Учусь в медине. И зачем нам это?

ВАЛЕНТИНА. Жажда наживы… С папой мы развелись, когда ты была маленькая. Бабушка Надя живет в Актюбинске. Дедушка Боря умер. Три года назад. С папиными родителями не общаемся. Они где-то в Молдавии.

КАТЯ. Как папу зовут?

ВАЛЕНТИНА. Твоего?

КАТЯ. Михаил.

ВАЛЕНТИНА. Договорились.

КАТЯ. Давай еще договоримся, пока одни… Ты чего не любишь?

ВАЛЕНТИНА. Если честно — всё не люблю. А если серьезно — когда кусаются. А вообще мне нравится быть сверху.

КАТЯ. Договорились.

ВАЛЕНТИНА. Так… Я долепливаю вареники, ты накрывай на стол.

Тарелки в горке, вилки в ящике. Скатерть на столе поменяй.

Катя накрывает на стол, Валентина продолжает лепить вареники.

КАТЯ. А наш гость — кто?

ВАЛЕНТИНА. Тебе Глеб ничего не рассказал?

КАТЯ. Ничего. Сказал, что мы похожи. Есть роль в спектакле «Дочки — матери». Для одного зрителя. Тройной тариф. Почему нет? Три больше чем один…

ВАЛЕНТИНА. Знаешь, чем жизнь отличается от театра?

КАТЯ. Чем?

ВАЛЕНТИНА. В театр можно вернуться.

КАТЯ. Клёво… Но я не согласна. Жизнь — не театр, а огромный базар.

ВАЛЕНТИНА. А мы? Покупатели?.. продавцы?

КАТЯ. Мы — как и все… Товар.

ВАЛЕНТИНА. Кто же нас продает? Или, как говорят: реализует?

КАТЯ. А ты слышала, что смысл жизни — в самореализации? Чем мы сейчас и занимаемся.

ВАЛЕНТИНА. Где ты этого начиталась?

КАТЯ. В метро…

ВАЛЕНТИНА. Садись, пять… (Пауза.) На нашем базаре выбор невелик — кто не продает душу, торгует телом. Хотя… некоторые умеют зарабатывать, не продаваясь…

КАТЯ. У меня был один знакомый… грузин… (Копирует грузинский акцент). «Почём вы, девушки, красивых любите»… Так смешно говорил: «Избушка — избушка, повернись к лесу передом, ко мне задом…». Бензином занимался. Умер он, застрелили в Питере… Так вот, как-то разоткровенничался: «Я, — говорит, — не тело твое покупаю, а время, сэкономленное на конфетно — букетном периоде».