Дочь воздуха - [12]

— Сам почувствовал или сказал кто? — уточнила я.

— Братья. Встретили меня на перекрёстке трёх дорог и рассказали. Мать прокляла каждую крышу, которая меня закроет от дождя и ненастья. А учитель открыл меня для предательств. Теперь всякий, кто только способен предать, предаст меня. Сам не зная, зачем.

— И ты доверился братьям?! — возмутилась я.

— Родная кровь может предать, но не от проклятия, — пояснил волшебник, не поняв вопроса. — Они привели меня домой и упали к ногам матери. Мы три дня лежали на полу и молили простить.

— Простила? — полюбопытствовала я. Маг покачал головой.

— Не до конца. Но проклятия снять согласилась.

— И как она это делала? — немедля спросила я.

— Хочешь перенять секреты ремесла? — засмеялся волшебник. — Вряд ли я смогу открыть тебе суть. Она ночью отвела меня в центр луга, велела раздеться донага и лечь на спину, смотреть на небо и ни о чём не думать. Слуги подобрали одежду и убрались, а потом явилась мать — простоволосая, босая, в одной сорочке. Хотела прийти обнажённой, но отец запретил. Виданное ли дело, чтобы тэнни северного моста плясала голой при свете звёзд! Потому, верно, и не снялось полностью ни одно проклятие.

— Но что она всё-таки сделала? — не отставала я.

— Пела, — пожал плечами маг. — Плясала. Играла на маленьком бубне, он у неё в ладони помещался. Я не знаю толком, только вот клевер на лугу весь в пыль осыпался. И ни один цветок там уже несколько лет не цветёт, только трава растёт и жухнет быстро. Вот всё, что я могу поведать. Ты довольна моим рассказом, дочь ветров?

— Нет, — отозвалась я. Ветра не ошиблись, чутьё меня не подвело. Маг был тем самым человеком, за которым меня послали эльфы. — Не довольна. Не стоило твоей матери браться не за своё дело и губить луг.

Маг недоуменно взглянул на меня, но промолчал.

— Я ответил на твои вопросы, дочь ветров, — выговорил волшебник, нарушая воцарившееся молчание. — Теперь мой черёд.

— Спрашивай, сын земли, — согласилась я.

— Почему ты вступилась за сильфов, которых я поймал? Я ведь поймал их, правильно?

— Поймал, — признала я. — А сам ты не понял этого?

— Я не видел ни сетей, ни сильфов. Только чувствовал, что вот-вот в мои руки попадёт нечто, управляющее ветрами.

— Нечто! — грустно усмехнулась я. — Таковы все люди — ради пустых затей подчинять то, чего не понимаешь.

— А как иначе можно познать истину? — удивился сильф.

— Задать вопрос, — ответила я. — Попросить. Неужели ты привык в любом деле действовать силой?

— Нет, — отозвался маг. — Но ты не ответила, дочь ветров.

— Ты спрашиваешь, почему я вступилась, сын земли? — удивилась я. — А ты сам не понял? Ловить сильфов — большой грех, ветра не простят тебе подобного ни в твоей жизни, ни в жизни твоих потомков.

— Грех? — недоуменно переспросил маг.

— Очень плохой поступок, — пояснила я. — Мир тебя за это накажет.

Маг засмеялся, как будто я очень удачно пошутила.

— Значит, дети ветров поклоняются сильфам? — уточнил он, отсмеявшись.

— А вы — нет? — прямо спросила я. — Вы же верите в волшебную силу, разлитую в воздухе, в земле и воде, словом, везде. Которая может принадлежать людям и помогать им сохранять этот мир в равновесии.

— Очень грубое изложение проповедей, — хмыкнул маг. — У нас в ложе тебе пришлось бы писать пересказ на десяти табличках, пока не найдёшь слова более проникновенные, чем выбранные тобой.

— Я не ученица ордена, — возразила я. — Так вот, сильфы — это и есть то волшебство, которому вы поклоняетесь.

— Но мы говорим, что оно невидимо и неощутимо, — уточнил волшебник.

— А ты разве видел их? Или мог потрогать?

— Нет, — признал маг. — Значит, они живые?

— Уж живее тебя, — проворчала я. — Ты, наверное, хочешь спросить, насколько они разумны? Насколько сознают себя в этом мире?

— Хочу, — не стал спорить маг. — И насколько?

— Намного, — в тон ему ответила я. — Но иначе, чем ты. Иначе видят, иначе слышат, иначе думают. Для них главное — носиться с ветрами над землёй и не знать никаких печалей. Только два раза в году они сходят на землю — весной, когда эльфы танцуют в честь добрых ветров, и осенью, когда умиротворяют злые. Тогда сильфы танцуют вместе с ними, и ветра танцуют вокруг них. Если нарушить это сборище, в том месте родится вихрь, и всё вокруг будет изрядно порушено.

— Вот, значит, как, — потянул волшебник. — Но ты и на этот раз не ответила мне, Лика. Почему ты вступилась? Чтобы я не совершил этого, как ты говоришь, греха? Не поверю.

— Нет, — глухо ответила я. — Чего ты хочешь, сын земли? Мне всё равно, какие грехи ты на себя соберёшь за свою жизнь, ты прав. Я хотела спасти от тебя сильфов, которых ты бездумно пленил. Они дороги моему сердцу.

— И ты не хочешь сказать, почему? — не отставал волшебник. Я покачала головой. Эта тайна не принадлежала мне, и, главное, раскрыв её, я могла принести вред другим «детям ветров». — Ты полна загадок, Лика. Тогда скажи мне, может ли женщина понести от сильфа?

— Земная женщина?! — изумилась вопросу я.

— А какая же ещё? Потому что я уверен, что тебя воспитали сильфы. Возможно, всех вас, детей ветров, воспитывают сильфы, недаром вы так прозываетесь. Глуп я, что раньше не заметил.