Дочь - [24]
Она меня достала, по полной программе.
— Я надеюсь, идеи не облагаются пошлиной, — сказала Сабина.
Она, несомненно, снова задрала нос и вела себя несколько высокомерно.
— Ты — моя роковая женщина. Более роковую я не смог бы перенести, — сказал я.
Она устроила для меня чудесный, немного неловкий стриптиз, и больше мы об этом не говорили.
Потом я много раз вспоминал этот вечер. За прошедшие годы она и в самом деле превратилась в роковую женщину моей жизни. Но даже через пятнадцать лет после этого дня я не желаю видеть в ней femme fatale. Конечно, она менялась в моем воображении, становилась коварной, трагической, опасной, но роковой — femme fatale — никогда. То, что она проделала, было чересчур даже для femme fatale: слишком непонятный, слишком драматический и грустный поступок. Словно в Сабине вдруг оказалось слишком много Сабины. Само исчезновение совершенно с нею не вязалась — хотя я, конечно, проклинал ее самыми черными словами.
В конце концов я остался один на один с собой. Единственный уцелевший, а значит — главный виновник.
Она исчезла в пятницу — я запомнил это потому, что с утра Сабина собралась праздновать шабат. Она сказала, что это будет чудесно и что она купит свечи и халу.
Я ушел с утра в университет. Сабина по пятницам не работала в Доме Анны Франк, а в занятиях фотографией у нее снова был, как она это называла, перерыв, так что эту пятницу она отвела для каких-то своих дел.
Я вернулся в три пополудни, и странное, непривычное чувство охватило меня. В доме царил поистине пугающий порядок. В шабат женщины убирают дом, как помешанные, подумал я.
У себя дома ни я, ни Сабина не праздновали шабат, и я сразу почувствовал себя неудобно. Что за дурацкие шутки?
И где она сама?
Я пошел в туалет, уселся и развернул газету, но почти сразу заметил еще одну несообразность: все Сабинины кремы и косметика куда-то пропали.
Сперва я подумал: убрала. Но через секунду понял: ее нет. Я побежал в спальню и только там ощутил безнадежность тишины в доме, который покинули навсегда. На протянутой за окном проволоке висели только две старые рубашки. Ее книг не было. На постели что-то лежало. Письмо?
Я был в таком замешательстве, что не мог думать. Что-то случилось вчера? Может быть, мы поссорились? Да нет, она выглядела веселой и счастливой. У нас была чудесная, полная страсти ночь, такого не бывало, если мы ссорились.
Я вскрыл конверт. Сердце колотилось, как сумасшедшее, руки дрожали. Я не мог прочесть ни слова. Я оглянулся — в комнате никого, может быть, мне все это почудилось?
Письмо было написано небрежно, в спешке: грязное письмо в чересчур аккуратном доме.
Милый Макс,
Когда ты прочтешь это, я буду уже далеко.
Наши отношения невозможны, между нами никогда ничего не могло получиться. Не пытайся меня догнать и не ищи меня. Это мое решение, и оно неизменно. Я люблю тебя, но не могу с тобой остаться.
Пожалуйста, не беспокой мою маму, она знает, что я уехала. Но не знает куда. Не спрашивай ее ни о чем, ей и без того хватает горя.
Мне надо побыть одной, вдали от дома, и все обдумать.
Я надеюсь, что когда-нибудь ты меня поймешь.
Ни на что не надейся и не ищи меня. Это невозможно. Я этого не хочу.
Прощай, милый Макс, я плачу.
Пусть у тебя все будет хорошо.
Сабина.
Часть вторая
Франкфурт скрывался в густом белом тумане, как в облаке. Когда книголюбы и книготорговцы покидали гигантский комплекс зданий, где проходила ярмарка и вентиляторы неустанно гоняли из зала в зал теплый, наполненный испарениями воздух, их ожидала прохладная тишина. Даже шум машин, день и ночь трудящихся над перестройкой города, казался наслаждением.
Еще год назад я считал Франкфуртскую книжную ярмарку праздником, несмотря на истерическую конкуренцию и стремительно заключаемые контракты, тайные измены и любовные связи между коллегами. А может быть — именно поэтому. Трудно было не потерять голову от бесконечных дискуссий о покупке прав на книгу, о которой ты и знал-то всего ничего: содержание, изложенное в двух словах, либо необычайно красивое начало. Иногда дело решали рекомендации симпатичного редактора, считающего книгу ужасно современной и важной и предрекающего ей фантастический успех.
На этот раз я вылезал из своего роскошного «рено-эспейс» с чувством страха. Я тащил тяжеленную коробку с книгами к дверям отеля, вдыхая сырой воздух, и чувствовал, что нынешняя ярмарка станет для меня решающей.
Мне недавно исполнилось сорок, и я слишком хорошо понимал, что до сих пор моя жизнь проходила как наводящая сон череда проб и ошибок; и всякий раз я пробуждался в панике, полный благих намерений, готовый к переменам. Все равно каким: переехать, жениться, написать бестселлер. Наконец я устал от собственного оптимизма.
Облако, в котором безмолвно парил Франкфурт, врывалось в мои легкие, неся с собою самодовольство и претенциозность, переполнявшие писателей и их издателей (вторые, понятно, доминировали). Кто скажет новое слово в современной литературе, кто предскажет будущее? Чей голос окажется самым сильным, чья книга утолит голод, мучающий публику? Какая книга расскажет то, о чем каждый хотел узнать — сам того не сознавая? Я все яснее видел, что Франкфуртская ярмарка — всего лишь Лас-Вегас от культуры, но — увы, моя страсть к азартным играм с годами пошла на убыль.
Супружеская чета, Пол и Белинда Хасси из Англии, едет в советский Ленинград, чтобы подзаработать на контрабанде. Российские спецслужбы и таинственная организация «Англо-русс» пытаются использовать Пола в своих целях, а несчастную Белинду накачивают наркотиками…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Математическая формула, которой уже около 200 лет, помогает сделать такие расчеты. Чтобы прийти к такому выводу, авторы статьи из последнего номера P.M. Magazin сначала попрактиковались в математике.Расчеты вероятности и достоверности касались на этот раз не сухих чисел, а самых сложных вопросов человечества.Авторы P.M. Magazin выдвинули гипотезу «Бог существует» и стали размышлять на эту тему: насколько велика вероятность того, что Бог создал Вселенную? Насколько велика вероятность того, что эволюция на Земле произошла при его участии? Насколько велика вероятность того, что добро немыслимо без Бога? Каждый утвердительный ответ говорит в пользу существования Бога, а любое убедительное объяснение, не имеющее ничего общего с «промыслом Божьим», снижает вероятность его существования.В результате было установлено: Бог существует с вероятностью 62%.
Эта книга не обычное описание жизни в одной отдельно взятой деревне, а чрезвычайно личностное, заинтересованное размышление о смысле жизни в деревне вообще. И конечно же, о том, как живется-можется русскому человеку на русской земле. Понятно, жизнь эта непроста, и не текут у нас молочные реки в кисельных берегах, но все же - хороша русская деревня! Как бы загадочно и темно ни было ее прошлое, а настоящее - невразумительно и зыбко...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.