До конца времен - [128]

* * *

Как и обещал Роберт, машина уже дожидалась Лиллибет во дворе сыроварни. Пока водитель укладывал в багажник ее чемодан, Лили повернулась к Уиллу и крепко обняла его на прощание. Младшие братья порой доставляли ей немало хлопот, но она любила их, к тому же Лили еще никогда не разлучалась с ними даже на один день. Сейчас ей предстояло уехать из дома на целую неделю, и она чувствовала себя, как героиня ее же книги, когда та готовилась впервые в жизни пересечь океан.

– Я буду скучать, – сказала она Уиллу. – Смотри, веди себя хорошо, заботься о папе и о братьях. Если… если случится что-то непредвиденное, обращайся к мистеру Латтимеру – он знает, где меня найти. – Она, впрочем, надеялась, что все обойдется: ее отец хотя и был немолод, на здоровье пока не жаловался.

– Ну, пока. – И Лили поцеловала Уилла.

– Привези мне что-нибудь из Нью-Йорка, – смущенно попросил он, и она невольно рассмеялась. Все-таки ее брат был еще мальчишкой, несмотря на то что он уже окончил школу и работал на ферме наравне с отцом. Впрочем, она знала, что через пару лет Уилл станет мужчиной, в то время как его ровесники в большом мире еще будут учиться в старших классах. Ревекка всегда считала, что дети должны учиться хотя бы десять лет (и Лили была с ней полностью согласна), но у аманитов так было не принято.

– Хорошо, привезу, – пообещала она. – А сейчас поезжай домой, пока папа не проснулся.

Уилл сглотнул и хотел сказать что-то еще, но только кивнул. Через минуту он уже выехал со двора, то и дело погоняя лошадь, и Лили подумала, что минут через двадцать брат будет дома. Ей оставалось только надеяться, что отец не станет вымещать на нем свой гнев, когда обнаружит, что она все-таки уехала в Нью-Йорк.

Тем временем водитель открыл для нее дверцу, и Лили села на заднее сиденье, не забыв воспользоваться ремнем безопасности, как учил ее Роберт. Потом она откинулась на спинку и стала смотреть, как за окошком проносятся поля, леса и фермы, освещенные только что вставшим из-за холмов солнцем. Одновременно Лили пыталась представить себе, как выглядит настоящий Нью-Йорк. Она, правда, подробно описывала его в своей книге, но сейчас ей казалось, что большой город окажется совсем другим. Он будет реальным, и она пройдется по его улицам уже не в своем воображении, а на самом деле.

* * *

Роберт проснулся задолго до звонка будильника и лежал в постели, думая о Лиллибет. Он надеялся, что отец не посадил ее под замок и она выехала из дома без особых затруднений. Разумеется, формально Лили считалась свободным человеком и могла поступать так, как считала нужным, однако ему приходилось учитывать и то, что она была аманиткой, дочерью одного из старейшин общины, человека неуступчивого и принципиального. Роберт, впрочем, продолжал надеяться на лучшее и, зная, что Лиллибет наверняка выехала рано, ожидал ее примерно к полудню. Не знал он только одного: как скоротать несколько часов томительного ожидания до ее приезда.

Когда наконец зазвонил будильник, Роберт встал и прошел в свой маленький домашний кабинет, где на столе лежал аккуратно свернутый фартук, в котором прибыла в издательство рукопись Лиллибет. С тех пор Роберт прочел «Ласточку» уже несколько раз – в том числе и для того, чтобы подготовить достойный издательский комментарий, однако это была не главная причина. Ему просто нравилось «слышать» голос Лиллибет, который отчетливо звучал у него в голове, когда он вчитывался в ровные рукописные строки. У нее действительно был свой собственный, ни на кого не похожий писательский голос, и каждый раз, перелистывая ее тетради, Роберт открывал для себя какую-то новую, не замеченную им раньше черту характера Лили.

Сейчас Роберт машинально расправил фартук и в очередной раз поразился, каким маленьким он был. Лиллибет, правда, говорила, что в последний раз надевала его лет пять назад, однако Бобу все равно было приятно прикасаться к мягкой жемчужно-голубой ткани, которая как будто впитала в себя часть ее души. Этот фартук сшила еще ее мать, и Лиллибет верила, что именно он принес ей удачу. Действительно, Роберт обратил внимание на ее рукопись, затерявшуюся в куче издательского мусора, только благодаря фартуку, однако по зрелом размышлении он пришел к выводу, что этот эпизод лишь завершал собой череду счастливых событий. В самом деле, сначала Лили написала замечательный роман, потом нашла на скамье книгу с адресом его издательства, и только какое-то время спустя ей пришла в голову мысль завернуть свою посылку в старый фартук. Нет, считал Роберт, это не везение и не случайность – это Судьба, которая уже давно исподволь готовила их встречу. Ведь не зря же всякий раз, когда ему доводилось видеть Лили, он испытывал необъяснимое, но отчетливое ощущение deja vu, хотя никак не мог встречать ее раньше. Странное чувство на первый взгляд не имело под собой рационального объяснения, но Роберт решил, что не будет придавать этому большого значения и тогда, быть может, со временем разгадка отыщется сама собой.

Зато благодаря Лиллибет он многое узнал об аманитах. Когда-то они его весьма интересовали, и вот теперь его любопытство оказалось удовлетворено. Не все ему понравилось, а кое-каких вещей Роберт предпочел бы вовсе не знать, но, как говорится, из песни слова не выкинешь. В конце концов, он давно был взрослым человеком и прекрасно знал, что в мире нет только белого и только черного, поэтому его не удивляло и не шокировало, что хорошие «в целом» люди (так характеризовал аманитов Латтимер) могли совершать глупые и даже жестокие поступки только потому, что слепо подчинялись букве давно устаревшего закона.