После разрыва с женой Чарли Уотерстсун долго не мог прийти в себя. Снова и снова он пытался разобраться в том, что произошло между ним, и Карал. Почему она так с ним поступила? Кто дал право этому подонку Саймону вмешиваться в их с Кэрол отношения ? Но в глубине души Чарли прекрасно понимал, что Сайман скорее всего ни в чем не виноват, а это означало, что винить во всем он должен только самого себя.
В один миг рухнула вся его жизнь. И Чарли решил бросить все, даже работу, которая стала ему ненавистна. Формально Чарли считался в отпуске, но он знал, что больше не вернется в Нью-Йорк, да и в Лондоне, где он прожил почти десять безоблачно счастливых лет, делать было больше нечего. Он не волновался по поводу своей карьеры дизайнера.
Чарли был убежден, что, останься он в Нью-Йорке, эта дурацкая работа прикончит его как профессионала гораздо вернее, чем годы бездействия. Лучше он будет преподавать архитектуру в каком-нибудь колледже.
Впрочем, на ближайшие полгода он запланировал для себя лыжные прогулки и путешествия; Чарли давно лелеял мечту отправиться в путешествие по странам Европы, чтобы осмотреть все старинные замки, достойные внимания. Кроме того, он подумывал о том, чтобы взяться за кисть и написать маслам несколько картин. Раньше у него на это вечно не хватало времени.
Но что ему делать теперь до Рождества оставалась всего неделя. Это должно было быть первое Рождество, которое он встретит один — без Карал! Самым разумным казалось уехать недели на две отдохнуть, покататься на горных лыжах.
На всякий случай Чарли заказал карты Вермонта, Нью-Гемпшира и Массачусетса. Горнолыжное снаряжение можно было взять напрокат прямо на месте, поэтому заранее беспокоиться о нем Чарли не стал.
Чарли чувствовал себя как мальчишка, решивший удрать на Дикий Запад. Он только что послал к черту блестящую карьеру, но, как ни странно, нисколько об этом не жалел. Должно быть, он спятил, и это было… прекрасно!
Итак, он упаковал вещи, взял напрокат машину и направился к ближайшему выезду на федеральное шоссе. У развязки он ненадолго остановился и разложил на коленях карты. Куда он поедет, Чарли не знал. Может быть — в Вермонт? Насколько он помнил, в Вермонте не было недостатка в головокружительных склонах, к тому же место это было не слишком посещаемое.
Чарли знал, главное — не оглядываться назад. Там не было ничего такого, о чем следовало пожалеть или взять с собой. Взгляд его был устремлен вперед, а по лицу блуждала улыбка. У него не было ничего. Ничего, кроме будущего.
Прибавив скорость, Чарли внимательно смотрел на дорогу. Машина прекрасно слушалась руля, и Чарли подумал, что впервые в жизни он сам вертит свою судьбу.
До границы штата Вермонт оставалось совсем немного, и Чарли надеялся добраться туда засветло. Снег продолжал сыпать так же густо, видимость упала, и дорога стала небезопасной. Показался залепленный снегом указатель: «Добро пожаловать в Шелбурн-Фоллс».
Это был небольшой аккуратный не то городок, не то поселок, примостившийся у склона горы в долине. Место было открытое, снежная буря бушевала здесь с особенной силой, и Чарли вынужден был расстаться с мыслью сегодня добраться до Вермонта. Ехать дальше м стоило — по такой погоде это было даже рискованно.
Неожиданно он заметил аккуратный домик. На калитке висела небольшая табличка: «Палмер: ночлег и полупансион»
Это было как раз то, что нужно.
Хозяйкой пансиона оказалась очень милая, пожилая леди. Глэдис Палмер вату же семь лет сдавала комнаты гостям, и хотя деньги для нее были не самым последним делом, общение было гораздо важнее. К сожалению, гости бывали у нее по большей части летом, поэтому приезд Чарли стал для нее настоящим подарком судьбы.
Глэдис сразу прониклась к нему симпатией. Ей очень давно не встречался человек, который бы так пришелся ей по сердцу. Она знала, что может предложить ему. Тепло ее дома и тепло ее сердца, убежище от непогоды и утешение в невзгодах — Чарли отчаянно нуждался во всем этом, когда постучался к ней в дверь. Но и сама она не только давала, но и получала. После того как трагически погиб ее сын вместе с женой и маленькой дочерью, зима — в особенности Сочельник, канун Рождества, — стала для нее самым трудным временем года. В эти холодные месяцы она чувствовала, себя особенно одиноко и была рада отвлечься от своих горестных воспоминаний. Глэдис предложила Чарли остаться и на Рождество, и тот с радостью согласился, без колебаний изменив свои планы.
Узнав, что Чарли архитектор, Глэдис показала ему дом, построенный в стиле июле, доставшийся ей в наследство, который был особенно дорог ее сердцу. Чарли сразу влюбился в этот дом. Ему не терпелось узнать про него как можно больше, и Глэдис рассказала все, что ей было известию. Этот дом построил в 1792 году хорошо известный в здешних местах французский дворянин для своей возлюбленной Сары Фергюссон — женщины поистине необыкновенной судьбы.
Очарованный красотой дома, его изысканным убранством, Чарли уговорил Глэдис сдать ему тале. Ему казалось, что в конце концов он нашел то место, которое так долго искал, место, где он мог чувствовать себя дома. А Глэдис была благодарна богу, который послал ей Чарли. Или это была судьба?!