Диковинки красного угла - [7]

На это Ваня, улыбаясь, отвечал, что чем больше первоклассников пройдет через дедушкину сторожку, тем лучше.

Когда спускались по школьной лестнице, Карла слегка попридержала Ваню Собирателева за рукав:

— Ваня, прости, пожалуйста, а твоя мама от чего умерла? Она болела? У меня ведь мама тоже от болезни умерла, от рака.

— Моя мама умерла, когда вылечилась.

— Это как же? — Карла остановилась на ступеньках.

— Дедушка говорит, что Господь к себе забирает только выздоровевших.

— А чем она была больна? Если не секрет.

— Не секрет. Алкоголизмом.

Едва не свалилась Карла со ступеньки, на которой стояла.

— Как?!

— Ее Богородица исцелила. Через икону Свою — «Неупиваемая Чаша». Если дедушка позволит, я расскажу.

— Да уж, я очень попрошу, чтоб разрешил.

До храма Предтеченского шли молча, и когда он возник внезапно среди обступивших его двенадцатиэтажек, Карла отметила про себя: «Надо же, какая красота! А ведь не знала, что совсем под боком такой красавец, и намного старше этих домов!»

Последняя мысль-признание вполне достойна учителя истории, ибо сама она училась по учебникам, которые писал ее дедушка и иже с ним.

На их звонок дверь сторожки открылась, и все увидели дедушку Вани Собирателева. Ни дать, ни взять — Дед Мороз, только без красной шубы. Но в валенках. Карла так и сказала:

— Вы прямо вылитый Дед Мороз.

— Точно, — широко улыбнулся дедушка, — завтра в него и наряжусь. И всех вас завтра милости просим к нам. После литургии на наш праздник.

— Да мы учимся.

— А вы учебу отложите и попразднуем, а?

Все рассмеялись, и громче всех Карла. Ее первую представлял Ваня:

— Это наш классный руководитель, Карла Кларовна. Ой, простите.

Все прыснули, Карла не пресекала:

— Я — Клара Карловна.

— Я понял, — дедушка пожал поданную ему руку.

— И мой папа не крал у меня кораллы.

— А вы не крали у него кларнет?

И все снова рассмеялись.

— Вот, пришли послушать вас, посмотреть, — Карла с интересом оглядывалась, — очень внук ваш живописно про вас рассказывал.

— Да чего ж про меня живописать, сам-то я что? Имя мое, вам видно, известно, а по батюшке-то я — Пудович. Был такой апостол Пуд, о нем поговорим, коли будет на то воля ваша. А вот уголок наш Красный — основа и украшение келейки.

Келейка, как ее назвал Игнатий Пудович, была действительно мала: в ней едва уместились вошедшие, но Красный угол был необыкновенным. От него явно, ощутимо источалась благодать. Хотя вошедшие и не могли определить, что это, но все они безо всяких определений почувствовали, что в этой келейке не уют, а нечто большее. Карла бывала в роскошных квартирах, где все стены занимали великолепные картины, обступали тебя всякие резные и лепные художества. Но то ощущение, что она испытывала сейчас, сидя на самодельной табуретке, глядя на этот Красный угол, она никогда не испытывала среди картин и модной мебели. Центральное место занимала Владимирская икона Божией Матери. Карла разобрала надпись над нимбом у Богородицы. Некоторые вещи, что лежали на белой расшитой скатерти, ей казались малоуместными. Ну, про огромный замок она уже знала, что его сам Преподобный Сергий в руках держал, но подкова, обрубок цилиндрической почерневшей деревяшки, целый кирпич... Что бы им делать перед иконами?

— Про все, про все, деточки, разъясним сейчас, про все наши необычные святыньки. Ну, а теперь со всеми познакомимся. Начнем с самого юного отрока, а? Петюня, замечательно, раб Божий Петр, на самое переднее место садись, сейчас нам Ванюша чаек поставит...

Каждому из шестиклассников он показал икону его святого покровителя, все они имелись в Красном углу, а когда услышал: «А меня зовут Кия», недоуменно задумался:

— Это что ж за имя такое, деточка?

— Да Дуська она! Евдокия... — сказал насмешливо Антон, — стесняется... А можно имя менять, а, Игнатий Пудович?

— Эг-ге, да вы что! Опомнитесь, деточки! Имя менять — жизнь ломать. Нельзя это. А ты, деточка, что ты?.. Разве можно так свою святую обижать?! Ев-до-кия! Как звучит! Все имена христианские звучат, как колокола пасхальные. И все — по-разному. А ты, деточка, от чудного имени своего обрывок оставила. Ты когда родилась? В мае? Так у тебя покровительница великая княгиня Евдокия, супруга Димитрия Донского, на поле Куликовом победителя, великого за Русь воителя! Святой, непорочной жизни была, вериги железные под одеждой носила, никто об этом и не догадывался. Евдокия благословила сына своего, великого князя Василия на ратный подвиг, когда надвинулась на Русь самая страшная из всех напастей. Непобедимый полководец Тамерлан вторгся в пределы Руси и сжег уже город Елец и готовился огнем и мечом стереть с лица земли Русь нашу матушку. И вот икону эту, образ Владимирской Божией Матери, повелел великий князь Василий Димитриевич нести из города Владимира (где она находилась, потому и название ей — Владимирская) в стольный град Москву, чтобы всей землей молиться, упрашивать Царицу Небесную — Пресвятая Богородица, спаси землю Русскую!.. Ничего больше, деточки, делать не оставалось, потому как три полка Василия Димитриевича против тамерлановых головорезов, коих было больше двухсот тысяч, никак бы не выстояли. И ждало б нас опустошение великое и окончательное.