Дети Розы - [24]

К концу февраля громкое птичье пение разбудило ее ото сна настолько счастливого, что она не сразу поняла, где находится. Ей снилась Италия, и с минуту она смотрела в окно, ожидая увидеть за ним Фьезоле. Не успела она прийти в себя, как у кровати зазвонил телефон. Она сняла трубку, откинула волосы и звонко ответила.

На другом конце провода зазвучал спокойный почти забытый голос.

— Алекс.

Она так обрадовалась, что почти не разбирала, что он говорил. В трубке трещало. Он, видимо, звонил из Экса. Издалека. Но все же тембр голоса, манера говорить были так знакомы и так совпадали с ее сном, что, оглядев залитую светом комнату, Лялька подумала, будто перелетела куда-то на юг, чтобы быть поближе к нему.

Понимать его слова она стала не сразу.

— Ребенок?

Даже расслышав, что он сказал, она не вполне уловила суть сказанного. Утренний свет побледнел, птиц она больше не слышала. В голос вкралось придыхание — не то чтобы она впала в истерику или даже панику, просто что-то неладное приключилось с грудной клеткой. Горло болезненно сжалось.

— Привет.

— Да, я тебя слышу.

— Связь отвратительная.

— Но я тебя слышу.

— Наверно, мне стоило тебе написать.

— Ты хочешь на ней жениться? — выговорила она наконец. И внезапно осознала, что сердце громко колотится в груди. Интересно, слышит ли он этот стук? Глупая мысль.

— Не обязательно. Как ты там?

Она не нашлась, что ответить.

— Я думал, ты можешь быть против. Немного.

— Вовсе нет. С какой стати мне быть против? — сказала она без всякого выражения. — Поздравляю.

— Спасибо.

Против? После всех этих лет, прожитых без детей, после унизительных тестов, докторов, после многих недель в дорогущих американских клиниках. С чего бы ей быть против?

И только в самом конце разговора он сказал, как бы походя, словно поездка на восток, в Польшу, была самым обычным делом, словно Лялька всегда ездила отдыхать в одиночестве, словно в этом нет ну ничего особенного:

— Счастливого пути. Если свяжешься со мной до отъезда, я тебе объясню, как менять фунты на злотые, не то тебя облапошат. Не вздумай менять деньги на улице, — предупредил он ее, — в этом нет никакой необходимости.

— Хорошо, Алекс, — сказала она покорно, — конечно. Непременно свяжусь с тобой перед тем, как я уеду.

Сказать «мы» она не решилась. По крайней мере, пока длится новый роман Кейти, «мы» не существовало. Был только один человек, которого изменила, преобразила любовь, и другой, которого относило все дальше и дальше, как уносит отливом плавучие водоросли. Все дальше и дальше от места, за которое можно зацепиться, от твердой земли.

Позже в тот же день, все еще в постели, она вдруг вспомнила. Ну как она могла позабыть? Последний гинеколог высказался вполне определенно. Даже с долей юмора.

— Миссис Мендес, вы можете родить сотню детишек. У вас все в полном порядке, никаких отклонений.

— Так в чем же тогда дело?

— Дело в вашем муже.

— Это невозможно.

— Да почему же? Потому что он хорош в постели? К счастью, это никак не связано с деторождением.

— Но вся его семья! У них всегда было много детей.

— Видите ли, миссис Мендес, эта проблема вряд ли имеет наследственное происхождение.

Его слова заставили ее замолчать.

— В любом случае проверить это нетрудно. Пришлите ко мне мистера Мендеса, и мы определим, в какой именно из множества причин тут дело. Уверяю вас, в наши дни во многих случаях это можно поправить.

— Он мне ни за что не поверит.

— Просто попросите его зайти ко мне.

— Это невозможно.

Почему? Этого она не могла объяснить. Если дело было в ней, то ситуация оставалась эстетически безупречной, он привык к такому положению вещей, мысль о ее бесплодии его не ужасала. И они могли жить дальше. Но представить, что дело было в его сперме? Это ему решительно не понравится. Как ни абсурдно, но она была уверена: такое известие станет гибельным. Для нее.

— Нет, — повторила она, — решительно невозможно.

Удивленная, она села на кровати. Надо же, как повезло, подумала Лялька. Гинеколог ошибался, все время ошибался. Все бы в конце концов выяснилось, и тогда именно она и только она была бы виновата.

Если гинеколог, и правда, ошибался.

Он задумчиво пощипывала мочку уха. А затем ее губы нерешительно сложились в недобрую улыбку. Кровь быстрее побежала по жилам. Ей стало чуть ли не стыдно за свою мысль.

Если…

Внезапно Лялька ощутила приступ аппетита. Большой сочный стейк с грибами. И немного petits pois[36]. Она позвонила, вызвала Марию. А когда заглянула в зеркало туалетного столика, ей показалось, что она сбросила лет десять.

7

— Я тебе здесь не нужна. Мне здесь не место, я хочу сказать, — говорила Ли досадливо. — Ты не можешь просто держать меня здесь, откармливать йогуртами и стейками, а сам проводить все время в этой жуткой старой библиотеке.

— Но зачем тебе ехать в Экс? — мягко спросил Мендес.

Ли тем временем продолжала расчесывать свои длинные волосы. В этой старательности было что-то детское. Ее рот был плотно закрыт, она словно подсчитывала, сколько раз провела щеткой по волосам. Ее странность теперь казалась ему неуверенностью полуприрученного зверька, который нуждается в защите, но одновременно может укусить. Именно так. Босоногая девчонка берет хлеб из рук любовника.