Десять страниц из истории музыки - [34]

Роберт Шуман

Есть композиторы, чья музыка звучит, как задушевная беседа от сердца к сердцу. К их числу мы можем отнести Франца Шубеита. Другие своей музыкой властно врываются в нашу душу и ведут нас за собой. Таков Людвиг ван Бетховен. Но есть и такие композиторы, которые сразу не открывают нам свои чувства, все богатства своего внутреннего мира, скрывая их за сдержанностью и строгостью. И нужно постараться отдаться этой музыке, погрузиться в ее глубины, чтобы открыть для себя все ее богатство. Она удивительным образом сочетает романтические порывы с рационализмом, доверительность с эпической объективностью. И это — Иоганнес Брамс.

«Объективное, выверенное, взвешенное наблюдение», — так определил эмоциональную сторону музыки Брамса Б. Асафьев. А один из его современников — критик Элерт — отметил: «Брамс чувствует головой и мыслит сердцем».

Творчество Брамса развернулось в трудное для Германии время. Вторая половина XIX века была временем реакции, наступившей после большого общественного подъема, завершившегося революцией 1848 года. И именно музыка в эту годину смогла обобщить духовные стремления нации. Музыкальная жизнь страны не знала никаких барьеров. Во многих княжествах и городах культивировали самую разнообразную музыку — симфоническую, камерную, хоровую, оперную. Конечно, музыкальную жизнь страны отличали внутренние противоречия.

Когда А. П. Бородин приехал в Веймар, Ф. Лист сказал ему: «Вы знаете Германию? Здесь пишут много: я тону в море музыки, которой меня заваливают. Но, Боже! До чего это плоско! Ни одной свежей мысли!» Филистерство проявлялось и в образовании, и в творческих союзах, и на концертной эстраде. Одним из его проявлений можно считать то, о чем говорил П. И. Чайковский — во время первого исполнения в Байройте «Кольца Нибелунгов» Вагнера «о бифштексах, котлетах и жареном картофеле говорили гораздо больше, чем о музыке Вагнера».

И все-таки Германия жила музыкой и в ней выражала себя. В музыке звучали ее история, эпос, природа и философия. Все это воплотила в себе очень самобытная и своеобразная музыка И. Брамса. И первым эту самобытность почувствовал Роберт Шуман. Свою последнюю статью, свою «лебединую песню» в музыкально-критической деятельности он назвал «Новые пути». В этой статье, цитата из которой стала эпиграфом к этой главе, он назвал двадцатилетнего Брамса законченным мастером, который «в совершенстве выражает дух своего времени».

Статья эта сделала имя молодого композитора известным не только в Германии. И наложила на Брамса сознание большой творческой ответственности: он должен был оправдать те ожидания, которые высказал такой авторитет, как Шуман.

В историю музыки И. Брамс вошел как преемник и продолжатель классических традиций. Он дополнял их достижениями немецкого романтизма. И свобода выражения во многих произведениях Брамса сочетается с железной логикой развития: вулкан романтических чувств он стремился облечь в строгие классические формы.

Источником его вдохновения были Бах, Гендель, музыка эпохи барокко. Он исполнял много произведений, написанных в XVII–XVIII веках. Мог в любое время сыграть наизусть любую из 48 фуг Баха из «Хорошо темперированного клавира». На склоне лет Брамс заявил: «Два самых важных события моей жизни — это объединение Германии и завершение издания сочинений Баха». И в этих словах был заключен большой смысл. Его всегда отличало сочетание страстного патриотизма и преклонения перед достижениями немецкой и австрийской музыки. Творения Баха и Генделя, Моцарта и Бетховена, Шуберта и Шумана служили ему путеводными светилами. Поэтому он выступил хранителем традиций — хранителем вечных ценностей.

Брамс говорил: «Писать столь красиво, как Моцарт, мы уже не можем, попробуем писать, по крайней мере, так же чисто, как он». Конечно, он говорил не только о технике письма, но и о содержании музыки Моцарта, ее этической стороне. Брамс создавал музыку гораздо более сложную, чем Моцарт. И это естественно, ведь в нем он отражал сложность и противоречивость своего времени. Но он всегда следовал этому девизу, ибо стремлением к высоким идеалам, чувством глубокой ответственности за все, что он делал, отмечена вся творческая жизнь Брамса.

Его музыка полна тревоги за судьбу человека. В то же время ей присуща душевная отзывчивость и ласковая сердечность. Она часто напоминает улыбку сквозь слезы: в ней и вздох измученной души, и великое устремление к радости.

Он родился 7 мая 1833 года в самом бедном квартале Гамбурга. Его родители представляли собой очень странную пару, что отметил даже венчавший их священник. Его отец, Иоганн Якоб Брамс, принадлежал к роду ремесленников. Но, с детства страстно полюбив музыку, решил стать свободным художником и завоевать славу в большом городе. В течение долгих странствий он освоил игру на всех струнных инструментах, флейте, валторне. Осел Иоганн в Гамбурге. Ему пришлось начинать уличным музыкантом, сопровождать танцы в кабачках и постепенно двигаться вперед. В конце концов он прошел путь от бродячего музыканта-ремесленника до контрабасиста Гамбургского филармонического оркестра. В 24 года Иоганн Якоб решил жениться. Его избранница — квартирная хозяйка, у которой он жил, более образованная, из рода учителей и пасторов, имела от роду 41 год, слабое здоровье и к тому же хромала. Однако их брак оказался счастливым.