Держава (том первый) - [14]
По очереди подходили к монарху и целовали икону, вложенную в руки, многочисленные короли и принцы, прибывшие со всех концов Европы в русскую столицу.
Последней, как и тогда, на вокзале, держась за руку Николая, плавно крестясь, медленно шествовала Александра Фёдоровна, и Рубанов увидел, что среди горя и слёз, чёрных священников и траурных лент, она старательно прячет в глазах женское своё счастье.
Он глянул на свою жену и в отблеске свечей, в затуманенной от слёз глубине зрачков, увидел ту же любовь, которую немыслимо сейчас показать, но которая существует и только ждёт, чтобы её вызвали из бездонной пропасти глаз, из глубин хрупкой женской души…
Смерть не страшна, коли существует любовь.
Жизнь всегда победит Смерть!
В ноябре, в церкви Спаса Нерукотворного Образа в Зимнем дворце, состоялась брачная церемония.
«Я устала от этих контрастов», — нервно вздыхала Алиса, стоя перед зеркалом в Зимнем дворце.
Она поднимала то одну руку, то другую, помогая сестре Николая, Ксении, своей сестре Элле и великой княгине Марии Павловне одевать её в свадебный наряд.
Непрерывно делая друг дружке нарекания, и язвя по–французски, они одели невесту в белое свадебное платье, накинув затем мантию.
Мария Федоровна помогала им советами, в свадебных хлопотах забыв на время об утрате. К тому же сегодня был день её рождения.
«Я устала от русских традиций», — приняла от свекрови сверкающую бриллиантами брачную корону и осторожно водрузила на голову.
Женщины бросились ей помогать и чуть не сбили корону на пол.
«Ну почему, почему не опытные камеристки или даже горничные должны одевать меня, а именно дамы царской фамилии», — раздражённо думала она.
Наконец одевание, с горем пополам закончилось, и усталую невесту повели длинными галереями дворца в церковь, где с радостью и облегчением увидела одетого в гусарскую форму своего суженого.
— Ники! У меня ужасно болит голова, — прошептала она, держа в руке зажженную свечу. Я не думала, что выходить замуж так трудно.
На улице, когда ехали в Аничков дворец, ей стало легче и настроение заметно улучшилось.
«Наконец–то я еду первая!» — с удовольствием разглядывала чего–то орущую толпу по краям улицы.
— Любовь моя, твои подданные рукоплещут и приветствуют тебя, — чмокнул её в щёку, приподняв вуаль, довольный Николай.
Вечером, оставшись наедине с мужем, она растерялась.
— Подожди, подожди, милый Ники, — в шутку отбивалась она кулачками, — я сама расстегну эти пуговицы, а ты, чтобы меня не смущать, лучше принеси свой дневник.
— Дневник?! — опешил Николай. — А может, заменим его шампанским.
— Да, да, любимый, неси дневник и шампанское, одно другому не помешает.
«Наконец–то вместе, на всю жизнь, и, когда кончится эта жизнь, мы встретимся снова в другом мире и останемся вместе навечно. Твоя, Твоя!» — написала она.
Радость душила их. Они целовались и пили шампанское, пили шампанское и целовались…
И ангелы пели им гимн любви…
На следующее утро она записала в лежащем на столике и раскрытом всю ночь дневнике, придавленном пустой бутылкой из–под шампанского:
«Я люблю тебя! В этих трёх словах вся моя жизнь!»
И трагедия! В том, что кроме дневника и мужа, она никому не могла доверить свои чувства и мысли.
____________________________________________
В конце ноября, в просторной десятикомнатной квартире Георгия Акимовича, две семьи отмечали сорокачетырёхлетие хозяина дома.
Рубанов–старший не любил друзей своего брата, поэтому профессорский состав Георгий пригласил на следующий день.
— Как там мой племянник? — после поцелуев и поздравлений с уже возникшей любовью к маленькому тёзке, поинтересовался у брата, и всей толпой пошли в детскую, где кормилица пышной грудью кормила дитя.
Тот не отвлёкся на посторонних дядей и тётей, а сосредоточенно посапывая, занимался своим делом.
Пока взрослые сюсюкали, восхищаясь малышом, Аким, с пробудившимся интересом разглядывал полную молока, белую, в голубых прожилках, грудь молодой женщины.
Она, как и её подопечный, не обращала внимания на вошедших, а наклонив голову и держа крупный коричневый сосок между средним и указательным пальцами, кормила ребёнка.
Акиму вдруг стало стыдно, и он опустил глаза к полу, а потом глянул на Глеба — вдруг наблюдает за ним, а после станет дразнить и смеяться.
Но тот, довольный, что родители забрали его в неурочное время на всю ночь из корпуса, смотрел в окно, ожидая, когда поведут за стол. Ему глубоко безразличны были и сопящий розовый карапуз и кормилица, интересовал лишь предстоящий пир, так как поужинать в своей альма матер он не успел.
Наконец взрослые, вдоволь налюбовавшись ребёнком и ведомые Глебом, направились в столовую.
— Господин кадет, — одёрнул его отец, — соблюдайте приличия и не бегите, всех расталкивая, к столу. Вы не в кадетском корпусе.
Но столько любви было в интонациях голоса, что Аким позавидовал брату.
— Надо было и младшего в гимназию отдавать, — поддержал Максима младший брат, — а то вырастит солдафоном.
Максим Акимович еле сдержался, чтобы не нагрубить имениннику.
— Вы читали в газете фельетон Амфитеатрова? — когда выпили и несколько насытились, спросил «новорождённый», саркастически кривя небольшие усики на гладко выбритом лице.
Роман В. Кормилицына «Излом» – попытка высказаться о наболевшем. События конца двадцатого века, стёршие с карты земли величайшую державу, в очередной раз потрясли мир и преломились в судьбе каждого нашего соотечественника. Как получилось, что прекрасное будущее вдруг обернулось светлым прошлым? Что ждёт наших современников, простых рабочих парней, пустившихся в погоню за «синей птицей» перестройки, – обретения и удачи или невзгоды и потери?Книга, достоверная кропотливая хроника не столь отдалённого прошлого, рассчитана на массового читателя.
Третий том романа–эпопеи «Держава» начинается с событий 1905 года. Года Джека—Потрошителя, как, оговорившись, назвал его один из отмечающих новогодье помещиков. Но определение оказалось весьма реалистичным и полностью оправдалось.9 января свершилось кровопролитие, вошедшее в историю как «кровавое воскресенье». По–прежнему продолжалась неудачная для России война, вызвавшая революционное брожение в армии и на флоте — вооружённое восстание моряков–черноморцев в Севастополе под руководством лейтенанта Шмидта.
Исторический роман «Разомкнутый круг» – третья книга саратовского прозаика Валерия Кормилицына. В центре повествования судьба нескольких поколений кадровых офицеров русской армии. От отца к сыну, от деда к внуку в семье Рубановых неизменно передаются любовь к Родине, чувство долга, дворянская честь и гордая независимость нрава. О крепкой мужской дружбе, о военных баталиях и походах, о любви и ненависти повествует эта книга, рассчитаная на массового читателя.
Весёлое, искромётное повествование Валерия Кормилицына «На фига попу гармонь…» – вторая книга молодого саратовского прозаика. Жанр её автором определён как боевик-фантасмагория, что как нельзя лучше соответствует сочетанию всех, работающих на читательский интерес, элементов и приёмов изображения художественной реальности.Верный авторский глаз, острое словцо, динамичность сюжетных коллизий не оставят равнодушным читателя.А отсмеявшись, вдруг кто-то да поймёт, в чём сила и действенность неистребимого русского «авось».
Роман «Держава» повествует об историческом периоде развития России со времени восшествия на престол Николая Второго осенью 1894 года и до 1905 года. В книге проходит ряд как реальных деятелей эпохи так и вымышленных героев. Показана жизнь дворянской семьи Рубановых, и в частности младшей её ветви — двух братьев: Акима и Глеба. Их учёба в гимназии и военном училище. Война и любовь. Рядом со старшим из братьев, Акимом, переплетаются две женские судьбы: Натали и Ольги. Но в жизни почему–то получается, что любим одну, а остаёмся с другой.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.