День, когда разорвался мир - [77]

И все же… я не могла уйти просто так. Ведь этой девушкой могла быть Сьюзи. Или Лука, который чудом избежал подобной участи. Я была перед ним в долгу.

Зал был идеально белым и абсолютно пустым. Я прошла вдоль стен, ощупывая углубления в них, за которыми могли находиться шкафы и выдвижные ящики, как у нас в обсерватории, но ничего не обнаружила. И только когда я прошла почти весь зал, мой палец на что-то наткнулся. В комнату выдвинулась часть стены, и показалась полка. На ней стояли прозрачные ящики, в которых находились небольшие шарики. Контейнеры были надежно заперты. Предупреждающие символы давали ясно понять, что в них содержались отнюдь не игрушки.

Это были гравитационные сенсоры. И хотя они были черного цвета, то есть в неактивном состоянии, я поняла, что при активации они загорятся не синим, а оранжевым цветом.

– Нулевое поколение, – пробормотала я и вздрогнула, когда из клеток раздались звуки рычания и шипения.

О боже, неужели они подумали, что я хотела использовать эти сенсоры? Я молниеносно вдавила полку обратно в стену и побежала дальше.

Вот! Слева от клеток я увидела консоль с модулем управления и направилась к ней. Черт! Конечно же здесь тоже все было написано по-японски. Я ругалась, бесцельно нажимая на экран.

Сплиты, которые не были прикованы к кушеткам, встали около стеклянных стен и наблюдали за каждым моим движением.

– Вы знаете, как открыть клетки? – крикнула я им, но меня, кажется, никто не понял. Или эти клетки были изолированы от шума? Вполне возможно, что они просто не хотели со мной разговаривать.

В этот момент мне захотелось сорвать знак Convectum со своей униформы.

– Ну давай же, – пробормотала я.

Должна же я каким-то образом деактивировать этот механизм замыкания! Может, у меня получится, если я уничтожу всю консоль? Но в зале не было ничего, что я могла бы использовать как орудие. Даже стульев.

Я сжала руки в кулаки. Вот черт! В гневе я начала лупить по дисплею, и в этот момент между моих пальцев пробежала искра. Воздух замерцал, и мои глаза округлились от удивления.

Ого.

Я снова сжала правую руку в кулак и вытянула ее в направлении консоли. Жужжание между пальцами усилилось, и, хотя я не могла создать вихрь, я призвала достаточно энергии, чтобы…

Раздался громкий треск, и в следующее мгновение дисплей разлетелся на тысячу осколков. От удара током он почернел. Я почувствовала едкий запах сгоревших проводов.

Помещение озарилось красным светом, и на мгновение в нем воцарилась абсолютная тишина. Затем раздался сигнал тревоги. Я отдернула руку, словно обожглась. Об этом я совсем не подумала, хотя ничего удивительного в этом не было. Конечно же разблокировка клеток должна была вызвать сигнал тревоги!

Я обернулась с вытаращенными глазами. Мутанты, которые были в состоянии встать, подбежали к стеклянным стенам своих камер и наблюдали за мной своими горящими глазами. Медленно… очень медленно… стеклянные стены стали подниматься, открывая камеры.

И тут я поняла, что не продумала одну вещь: сплиты, запертые в камерах, провели там очень много времени. И при этом их удерживали сотрудники кураториума и использовали в качестве подопытных. За это время они выучились ненавидеть кураториум.

А на мне была униформа бегуна.

Девушка-вирблер, которая только что мирно сидела в углу своей камеры, осторожно направилась в мою сторону. Воздушная гусеница, до сих пор мягко обволакивавшая ее пальцы, сейчас кружилась вокруг ее тела. Из камер рядом с ней выходили цюндеры и грундеры с искаженными от гнева гримасами.

– Я хочу помочь вам, – крикнула я мутантам, но никто из них не отреагировал на мои слова.

Они продолжали подкрадываться ко мне в своих белых халатах, не произнося при этом ни слова.

Ладно… настало время подумать о плане побега. Но дверь, через которую я вошла, находилась слишком далеко отсюда. Добежать до нее я не смогу, а другого выхода отсюда попросту не было.

Они не оставляли мне времени для дальнейших раздумий. Воздушная гусеница девушки бросилась на меня и ударила прямо в грудь. Земля ушла у меня из-под ног, я взлетела в воздух и с грохотом ударилась о стену. В помещении раздался негромкий смех. Я с трудом поднялась. Пол вибрировал под ногами грундеров, а от цюндеров исходила невыносимая жара.

Они убьют меня. И самое страшное в этом было то, что я не могла винить их за эту ненависть.

Девушка, которая на самом деле была взрослой женщиной, встала передо мной.

– Пожалуйста, – произнесла я. – Я могу вам помочь.

– Нам не нужна твоя помощь, – выдохнула она мне в лицо, и порывы ветра, исходящие от нее, прижали меня к стене.

Ее глаза холодного желтого цвета смотрели на меня безучастно. Цюндер, вставший рядом, взглянул на меня как на заклятого врага.

«Не надо», – хотела произнести я, но давление воздуха было так велико, что я не могла говорить. И даже дышать.

Судорожно хватая ртом воздух, я стояла, прижатая к стене, и думала о Сьюзи и ее синем платье, о дереве собраний с гирляндами, и, как бы по-дурацки это сейчас ни звучало, я думала о том, с каким удовольствием посетила бы сейчас этот праздник.

Когда я была близка к тому, чтобы потерять сознание, раздался щелчок, меня обняли чьи-то руки, и я провалилась сквозь стену.