День, когда разорвался мир - [78]

Гудение вихря унесло меня, я ощутила запах мяты, исходящий обычно от Бэйла, хоть и не видела его самого. Он, вероятно, направил вихрь прямиком ко мне и хотел утащить меня с собой. Но далеко мы не ушли. Корни дерева обхватили мои ноги и рванули меня обратно в комнату с камерами. Бэйл выпал из вихря вместе со мной.

Мы со стоном упали на белый пол. Сплиты окружили нас со всех сторон. Очередной ударной волной нас прижало к полу.

– Зачем ты ее выпустила? – выдавил Бэйл, закашляв от боли.

– Я в-вспомнила С-сьюзи, – с усилием ответила я. – Я д-думала, что смогу им по…

Мое заикание утонуло в ужасном крике. У цюндера, склонившегося над нами, в руках загорелся огонь. В любой момент он мог направить его на нас.

– Возьми меня за руку! – Бэйл протянул мне ладонь.

Как только я схватилась за нее, пол под нами превратился в вихрь. Никогда еще Бэйл не создавал вихрь так быстро. Он открылся прямо под нами, и мы с Бэйлом провалились внутрь.

И снова отростки корней рванули вслед за нами. Я увидела, как один из них пролетел рядом с моей головой, но успела увернуться.

Мне показалось, что мы были в вихре всего мгновение, и, когда все вокруг нас стало принимать четкие очертания, мое предположение подтвердилось. Потому что Бэйл перенес нас в одну из камер в другом конце зала.

Вихрь тут же растворился в воздухе. Около меня с треском упала на пол оторванная деревянная рука, и я уставилась на нее, широко распахнув глаза. Два пальца на руке продолжали двигаться, но постепенно распались на отдельные отростки.

Тут я услышала, как из другого конца зала на нас ринулись сплиты, вскочила на ноги и вжала обе руки в выключатель, который был установлен внутри камеры и на котором была изображена стрелка вниз. По крайней мере, это было понятно и без знаний японского языка.

Стеклянная стена со скрежетом опустилась и отделила нас от остального зала. Не прошло и доли секунды, как в нее ударились потоки воздуха, огонь и корни деревьев, но гравитационные сенсоры, к счастью, все еще работали, поэтому ничего не представляло опасности для целостности стекла.

Я хотела вздохнуть с облегчением, как вдруг услышала рядом с собой хрипы. Я быстро глянула на Бэйла, на его съежившуюся фигуру на полу, и у меня перехватило дыхание. На его белой футболке появилось красное пятно и увеличивалось с каждой секундой.

– Что… – выдавила я, пока не поняла, что же произошло.

Один из отростков все-таки настиг Бэйла через вихрь. И ранил его.

– Бэйл, – произнесла я и опустилась перед ним на колени. – Что… что мне сделать?

На груди Бэйла появлялось все больше красных пятен. Сколько отростков попало в него? И как мне остановить кровь?

Полуоткрытые глаза Бэйла смотрели на меня. Он мотнул головой, словно это было совсем неважно.

– Иди, – произнес он. – Я открою тебе вихрь и скажу, как управлять им. Ты… ты сможешь.

– Ты с ума сошел? Я не могу сейчас уйти!

– Но ведь ты здесь именно поэтому. – Бэйл попытался сесть и застонал. – Чтобы сбежать.

– Я…

В этом он был, конечно, прав. Я достаточно долго тренировалась, у меня получится уйти отсюда, в этом я была уверена. Именно так я поступила бы еще несколько дней назад. Или пару часов назад. Я бы оставила его здесь.

Даже если бы я не смогла создать свой вихрь, я просто могла бы подойти к одному из местных бегунов и сказать: «Я – Элейн Коллинз». Мое лицо транслировали по всем информационным каналам, они тут же узнали бы меня. И я оказалась бы в безопасности. И они доставили бы меня в Новый Лондон.

Но Бэйл… Даже если бы он выжил, его причислили бы к дезертирам. И отправили бы в тюрьму. И стали бы клеймить позором и допрашивать его, пока он не рассказал бы все про Санктум.

Жизнь Бэйла закончилась бы здесь и сейчас. И это была бы моя вина.

Мне было не по себе оттого, насколько быстро я приняла решение. Это противоречило всему, что я защищала до сих пор, всему, чему я обучалась. Но мои знания не имели ни малейшего значения на фоне одной-единственной простой истины: я не могла оставить Бэйла умирать.

Я несколько раз глубоко вдохнула и попыталась собрать воедино все свои мысли. Удары огня и ветра продолжали свои попытки сокрушить тонкое стекло. Я вцепилась в футболку Бэйла и подтянула его к себе. Тяжело дыша, он прислонился ко мне, и его голова безвольно упала мне на плечо.

– Барби, иди, пожалуйста. – Ему действительно было очень тяжело говорить. Голос его ослаб.

– Мы прыгнем вместе, – настаивала я. – Мы вернемся обратно в Санктум. Давай же открывай вихрь.

Он покачал головой, его лицо было белым как мел.

– Не… могу… прыгнуть, – произнес он по частям, прижимая руку к ране в груди.

– Ты не можешь? – Мой голос звучал резко. – Они называют тебя гением, ты знаешь об этом? Тысячи кандидатов во всем мире охватывает трепет при упоминании одного твоего имени. Я наблюдала за тобой. Ты можешь сделать это даже во сне!

Но Бэйл только покачал головой. И при этом еще имел наглость закатить глаза. Он показал на кровь на своей футболке:

– Не в таком виде.

– Тогда тебе придется поднапрячься!

– Элейн. – Он схватил меня за руку, пытаясь поймать мой взгляд. Он впервые произнес мое имя. – Я не выдержу прыжок во времени. Но ты… ты сможешь сделать это. Ты видела, как это происходит, так что… иди.