День, когда разорвался мир - [79]

– Прыжок во времени? – повторила я, подумав, что ослышалась.

Было видно, как тяжело Бэйлу говорить.

– Будущее, – сказал он и сделал жест в сторону зала.

Будущее.

В моей голове мысли носились по кругу. Он что, имеет в виду… Мы что, были не в нашем времени? Такую возможность я вообще не рассматривала. Но один только взгляд на мой детектор разрушил все мои сомнения.

Почему мне это только сейчас бросилось в глаза? Всегда по приземлении я автоматически проверяла местность. При этом мне никогда не приходило в голову посмотреть на время.

Потому что время на моем детекторе обновилось. Все данные поступали прямо из кураториума и поэтому были точными. Сейчас детектор показывал 1 марта. Хотя на самом деле сегодня была только середина февраля.

Я безмолвно уставилась на Бэйла, готовая задать тысячу вопросов. Но когда я увидела его смертельно бледное лицо, все вопросы испарились. Кровь покрывала уже половину его футболки.

– Я без тебя не пойду, – сказала я голосом, не терпящим возражения, и сама удивилась этому.

И когда это я стала человеком, рискующим своей жизнью из-за дезертира? Но сейчас, здесь, в этот момент, мне было все равно. Мы выйдем отсюда вдвоем. Или не выйдем совсем.

– Скажи, как я могу вернуть нас в настоящее.

Бэйл еле дышал. Его рот открывался, но он не мог произнести ни звука.

Так, хорошо. Я смогу сделать это сама. Решительным жестом я подтянула Бэйла к себе и отключилась от всего, что было вокруг. От сирен, звучавших повсюду, от сплитов, смотревших на нас, словно готовились нас сожрать. Я услышала крики бегунов, раздающиеся снаружи белого зала.

Если Бэйл не мог создать вихрь, то должна сделать я сама. Я просто обязана!

Я вытянула дрожащую руку и сконцентрировалась на себе самой. Я вспомнила, как Бэйл увел нас в Альпы. Как он перенес нас на внешний край вихря, туда, куда не осмеливался перенестись ни один бегун. Я вспомнила, как нас крутило по внешнему краю, и поняла, что было тем ключом, который ломает время.

Мне оставалось только надеться, что Бэйл переживет этот прыжок.

Всю силу, какая только была внутри меня, я направила на точку между пальцами. Вихрь появился не из воздуха и темной материи, говорил мне Бэйл. И не потому, что я этого так хотела. Он возникал только потому, что энергия уже была внутри меня. Я согнула свою руку, и точка передо мной тоже изогнулась.

Воздух загудел. Я успела схватить Бэйла руками, и нас унесло из камеры. Оказавшись в вихре, я крепко обняла Бэйла, чтобы ни в коем случае не потерять его в потоке.

Сквозь энергии я направилась к внешнему краю. Движение потока усилилось, стало неконтролируемым, и чем ближе я двигалась к краю, тем громче становились приглушенные звуки боли, которые издавал Бэйл.

Я непрерывно думала о Санктуме, о веранде, на которой однажды сидели мы с Бэйлом. Я думала о ясной ночи, опустившейся на город, когда мы исчезли из него, думала о кривом дереве Биманы, которое едва можно было назвать деревом, и надеялась, что этого будет достаточно, чтобы направить вихрь не только в Санктум, но и в наше время.

– Сен… соры, – выдохнул Бэйл, пристально глядя на меня своими голубыми, как лед, глазами.

Сначала я не поняла, что он хотел сказать этим, но потом до меня дошло: гравитационные сенсоры не дадут нам войти в город!

С огромным трудом я схватила руку Бэйла и сняла с нее детектор, чтобы держать перед собой. Нас так сильно трясло, что я не сразу разобрала изображение на экране. На нем виднелась карта Санктума. Я нажала на барьер, окружавший город, и обрадовалась, когда огни исчезли.

Затем я закрыла глаза. Вихрь сильно изогнулся и унес нас прочь.

23

Воздух в темном помещении, в котором мы приземлились, был тяжелым. Пахло пылью и землей, и у меня в глазах неприятно защипало. Все было покрыто грязью, повсюду лежали ведра, полотенца и инструменты.

И где это мы приземлились?

– Где мы? – спросила я и быстро посмотрела на свой детектор.

Вместо 1 марта 2099 года он снова показывал 17 февраля. Я и в самом деле смогла управлять вихрем сквозь время!

– Сарай.

Бэйл все еще висел у меня на руках, и нести его на себе дальше я не смогла бы. Из последних сил я нажала на его детектор и активировала сенсоры на горной цепи.

– Вимана.

Садовый сарай! Неужели Бэйл привел нас сюда, чтобы не столкнуться с Робуром? Как будто сейчас это имело какое-то значение!

– Я проведу тебя в твою комнату. У тебя хватит бинтов?

Бэйл попытался что-то сказать, но не смог. Только кивнул в сторону старого матраса, который лежал на другой стороне помещения за парой сложенных друг на друга ящиков. Рядом стояло несколько аптечек, содержимое которых применялось явно уже не один раз.

– Бэйл, черт! – выдохнула я, потому что даже не могла себе представить, как часто он штопал себя здесь, чтобы не показывать никому свои раны. В Бимане явно никто об этом не знал, даже Фагус, который был его лучшим другом.

Я быстро подтащила Бэйла к матрасу, на который он тут же упал. Но когда я протянула свою руку к аптечке, он отодвинул ее.

– Иди, – выдавил он. – Я… справлюсь… сам.

Он что, совсем сошел с ума? Безмолвно я наблюдала за тем, как Бэйл, сделав резкий вдох, стянул через голову свою футболку, хотя едва мог сесть. Корни грундера оставили ужасные рваные раны, из которых до сих пор текла кровь.