И всё же, несмотря на полный провал, я слушал с большим интересом, а когда слова с ошибками записывались на доске, я тщательно их перерисовывал. Отвлёкся так, что даже успел забыть зачем пришёл.
Вспомнил только когда госпожа Стилсдон объявила окончание урока и остальные засобирались. Я копался дольше всех, чтобы задержаться с ней наедине. Девушка не видела, как один из её поклонников, тот, что был старше, бросил на меня испепеляющий взгляд, поняв мой манёвр. Кажется, то же самое собирался сделать и он.
«Не сегодня, дружок», — кивнул я ему на дверь, намекая, что ни за что не уйду.
Как только мы остались одни, я приблизился к девушке.
— Госпожа Стилсдон?
— Да? — подняла она взгляд от исписанных листочков.
— Я бы хотел извиниться.
— За что?
— Мне показалось, что в коридоре я вас чем-то расстроил. Это ведь из-за Гошера?
По лицу девушки скользнула тень — я попал в точку.
— Вы дружили?
— Можно и так сказать, — печально улыбнулась она, и я решил рискнуть.
— Я знал, что его сердце занято, но он никогда не делился подробностями, говоря, что это дело личное.
— Да, Гошер был джентльменом по сути, пусть и не по рождению.
— Вы собирались пожениться? — сделал я ещё шаг вперёд, стараясь чётко уяснить, какие между ними были отношения.
— Да, — после некоторого промедления кивнула она, оставила диктанты в покое и опустилась на стул. — Собирались.
— Но его убили, и… — я не закончил, остальное было и так ясно.
— Ужасная трагедия, — глаза её чуть увлажнились. — А ведь ему только что выдали документ об окончании обязательного образования. И он нашёл новую работу.
Она достала платок и промокнула глаза.
— Новую работу?
— Накануне вечером, тогда занятий не было, он пришёл ко мне в дом и сказал, что за день до этого ему улыбнулась удача и он нашёл работу. Хорошую работу. Гошер светился от счастья, — она всхлипнула и прервалась, чтобы высморкаться. — Он сказал, что виделся с человеком и прошёл собеседование. Наутро должен был быть его первый рабочий день. Он как раз спешил в ателье, чтобы успеть найти костюм, но не выдержал и забежал ко мне, чтобы поделиться радостным известием.
Она икнула, подавившись слезами, и я не стал торопить, давая ей время успокоиться.
— А что это была за работа?
— Понятия не имею. Он не рассказал подробностей. Сказал, что нет на это времени, но обещал, что я буду поражена. Клялся, что сможет наконец заработать денег и мы поженимся через пару лет.
— Мне очень и очень жаль, — искренне откликнулся я, видя, что даже спустя столько времени девушка всё ещё не могла пережить своё горе.
— Вы правы. Это ужасно. Он только становился на ноги. И отметки его были просто великолепны. Записался на углублённый курс, и вот такое несчастье…
Больше не в силах сдерживаться, она тихонько зарыдала.
— Вы думаете, его убили, чтобы ограбить?
— Чушь, — сама того не подозревая, госпожа Стилсдон согласилась с типографским сторожем. — У Гошера не было денег. Я точно знаю. Он платил за школу, а остальное относил в семью. И иногда дарил мне цветы. На себя у него не оставалось ни гроша.
— Что же тогда случилось? — раздумывал я вслух, пока девушка силилась взять себя в руки.
— Понятия не имею, но уверена, это была какая-то нелепая случайность. Гошер был хорошим человеком! Честным парнем! У него не было врагов. Да и когда бы он их заводил? Он же работал с утра до вечера, еле в школу успевал. Я никак не могла понять, когда он находит время для занятий, — продолжала девушка, погружаясь в воспоминания. — Думала, ночью в типографии корпит над домашним заданием. Так оно отчасти и было, пока я не узнала его поближе и не поняла, какой он умный.
— Да, Гошер был сообразительный, — я подал девушке свой платок, поняв, наконец, зачем тот может мне понадобиться.
— Сообразительный — не вполне верное слово. Он запоминал всё, что слышал и видел. Знал все учебники и книги, которые я ему приносила, наизусть.
— Надо же. Я не знал.
— Да-да, он был удивительный. В детстве, раздавая газеты, сам выучился читать. И читал с тех пор каждый выпуск. Читал всё, что печатала типография, и вообще всё, что оказывалось в его руках.
— Удивительно, — поддакнул я, вспоминая бестелесное воплощение за ужином.
— Благодаря своим газетам, Гошер не только мог читать, но и стал разбираться в торговле и коммерции. Говорил, что однажды непременно заработает денег на собственную лавку. Арифметика ему давалась ещё легче, ни бумаги, ни счёты ему не требовались. Он мог в уме подсчитать невероятно большие цифры.
Госпожа Стилсдон снова заплакала.
— Простите, вам лучше отправиться на следующее занятие. Я что-то совсем расклеилась, а вы не обязаны меня утешать. Если господин Каунти станет возмущаться, скажите что это я вас задержала.
Оставив классную комнату письма, я перешёл в последнюю, не подумав, что по сути узнал достаточно, и необходимость посещать занятие арифметики отпала сама собой. Но я оказался на уроке и решил досидеть до конца.
Погрузившись в собственные мысли, я обдумывал то, что мне удалось узнать о Гошере.
Он жил в большой семье и был так же беден, как и я сам. Работал с ранних лет от зари до зари. Сначала разносил газеты, затем устроился в той же типографии на вторую работу. Вечером тёр туфли в театре. Был умён. Сам научился читать и хорошо считал в уме. Имел претензии на эту жизнь, раз решил пойти учиться, относя в школу последние деньги. Хотел жениться на учительнице, но только после того, как смог бы её обеспечить. Порядочным, значит, был не только на словах. Хотел открыть лавку. Уверен, он уже заранее знал, чем именно хотел заниматься и как вести дела, раз уж госпожа Стилсдон утверждает, что в торговле он разбирался.
