Дело Локвудов - [27]
И вот теперь мы поженились. Мне не хотелось волновать маму, но дело в том, что я работаю не на ранчо. У мистера Кинга нефтяное дело, а ранчо, адрес которого я вам дал, — только его хобби. Первые два месяца я ездил на грузовике, возил трубы и тому подобное, а потом меня сделали кладовщиком. Жалованье мне платит «Сан-Маркое петролеум компани» — компания мистера Кинга. Жил я сначала в пансионате в Сан-Луис Обиспо, а сейчас мы сняли домик. Адрес на конверте. Мне выдали премию за внедрение новой системы учета инвентаря, которая дает возможность любому человеку сразу установить, сколько буров и другого оборудования имеется в наличии и где используется действующий инструмент. Мистер Кинг был здесь единственным человеком, знавшим, что у меня есть дополнительный источник дохода, пока я не сказал Рите и ее родителям. При следующем повышении я, вероятно, уже получу возможность работать там, где сумею по-настоящему поучиться нефтяному делу. Мистер Кольер рекомендовал мне несколько книг по специальности, и я их приобрел, но учиться трудно. Рита помогает мне в этой «домашней работе», но, признаюсь, часто я засыпаю, не прочитав и страницы. Не знаю, когда мы с тобой увидимся, если ты сама не завернешь ко мне, когда будешь в наших краях. Но Риту, я надеюсь, ты увидишь скоро. Вот несколько фотографий. Пиши, пожалуйста, и сообщи, чем ты занимаешься.
Целую, Джордж.
Прилагаю чек. Пожалуйста, закажи цветы, и пусть их положат на могилу мамы в день ее рождения, 22 октября. От кого цветы — писать не надо. Она будет знать и так».
«Конечно, будет знать», — подумала девушка.
Обычно история американского рода имеет два начала: одно, не всегда легко определимое, связывается с первым поселившимся в стране предком; другое, неоспоримое, — с первым выдающимся предком. Но многие фамильные свидетельства либо погибли при пожаре, либо оказались погребенными под землей, поэтому большая часть родословий, берущих начало до Революционной войны[6], велась в значительной степени на основе предположений. Вследствие частых пожаров уцелело лишь небольшое количество семейных библий, налоговых ведомостей и церковных записей дореволюционного периода. Опрокинутая свеча, уголек из камина становились причиной опустошительного пожара, который ничто не могло остановить. Почти все убранство жилищ и церквей было легко воспламенимо, так что от огня спасались только счастливцы, да и те оставались ни с чем. Все, что они (а также их соседи, если таковые были) успевали сделать, — это выбежать на улицу и смотреть, как горит их имущество. Ни пахарь, ни геодезист не были настолько сентиментальны, чтобы оберегать какие-то захороненные кости или могильные плиты; первый считал, что борозды должны быть прямыми, а второй — что дороги надо строить там, где их намечено строить. Если дорожный строитель и допускал какие-то отклонения, то лишь из-за каменных глыб, а не из-за останков давно умерших людей. Стены и внутренность тюрем строились из более огнестойких материалов, но тюремные записи часто бывали неточны, да к тому же и не очень интересовали потомков тех мужчин и женщин, которые отбывали заключение. Таким образом, пожары и тюремные решетки нередко прерывали связь между отдаленными предками и их любознательными, славными потомками.
Джордж Бингхем Локвуд и его брат Пенроуз понимали, что, хотя Роберт Локвуд, прибывший в 1630 году в Уотертаун (Массачусетс) и переехавший затем в Фэрфилд (Коннектикут), и был, возможно, их первым американским предком, утверждать это категорически не могли, поскольку нашлось бы множество других людей с такой же фамилией, обладавших, что называется, неоспоримыми правами на этого предка. С большим основанием они могли считать, что один из их предков, живший в восемнадцатом веке, служил кучером конестогского фургона и был убит индейцами или другими враждебно настроенными лицами. Они располагали фактами, подтверждавшими, что человек по фамилии Локвуд действительно ездил в конестогском фургоне и умер насильственной смертью в Центральной Пенсильвании, оставив после себя нескольких сыновей. Вполне возможно и даже допустимо, что, по крайней мере, один из сыновей этого человека переселился в округ Нескела, поэтому Джордж Бингхем Локвуд и его брат Пенроуз отнюдь не фантазировали, когда заявляли, что они происходят от Локвудов из округа Нескела. Их отец, Авраам Локвуд, был сыном Мозеса Локвуда, родившегося в округе Нескела; сохранились семейные библии, церковные записи и могильные плиты, подкреплявшие это притязание.
