Дела закулисные - [26]

— Куда изволите, сударь? — профессиональным тоном спросила Кларка и, только он успел усесться, мгновенно оторвалась от тротуара, коротко мигнула левым подфарником, просигналила неизвестному смельчаку, который, рискуя жизнью, возник на ее пути, и помчалась в неизвестность.

— Будьте любезны, в отель «Долина Кокоржин», — улыбнулся Франтишек, удобно развалившись на переднем сиденье, будто настоящий платежеспособный пассажир.

— Обязательно в Кокоржин? А нельзя ли куда-нибудь еще?

Франтишек, подумав, сказал:

— В таком случае полагаюсь на вас. Похоже, вы в подобных вопросах сечете.

Кларка и впрямь секла в этих вопросах. Лавируя вдоль Нусельской долины, мимо площади Братьев Сынеков, она вывернула на Панкрац и с Панкраца помчалась по шоссе Е-14 на Чешске-Будейовице. «Ага, — решил Франтишек, — наверное, на Конопиште, в «Охотничий».

Но когда они проскочили поворот на этот популярный мотель, оставив позади Бенешов, он понял, что ошибся, и рассудил, что катят, видимо, в отель «Гразаны». Оказалось, однако, не в «Гразаны» и не в «Живогошть». «Мерседес» летел все дальше и дальше, стрелка спидометра жужжала, словно кинокамера, километр мелькал за километром, они уже миновали Вотице, где рекламный щит предлагал покупать стекло марки «Кавалер», и Миличин, где с рекламы моторесторана «Чешская Сибирь» с нагловатым видом поглядывал официант, оставили позади Собеслав и Табор. Кларка включила свет, потому что стало смеркаться, и, лишь миновав плакат с надписью «Добро пожаловать в Индржихув-Градец», сбросила свою бешеную скорость, обратила к Франтишеку чуть отстраненный взор и, словно возвращаясь откуда-то из дальней дали, глуховатым голосом сказала:

— Еще пятнадцать минут, и мы на месте.

Свет фар выхватил из темноты дачку, приютившуюся в зелени, словно ядро лесного орешка в скорлупе. Вековые каштаны протягивали друг другу поверх красной крыши ветви, как государственные мужи на мирной конференции свои длани. Франтишек обалдело таращился на неожиданную идиллию и, лишь когда Кларка сказала: «Вот мы и приехали, сударь ты мой», очнулся от своего безмолвного оцепенения, отстегнул ремень безопасности и глубоко, с облегчением, вздохнул:

— Как это надо понимать?

— Много будешь знать, скоро состаришься, — отрезала Кларка, вылезла из машины, открыла багажник и принялась извлекать оттуда дорожные сумки, корзинки, а под конец и многообещающую бутыль.

Франтишек подскочил и кинулся было ей помогать, но Кларка мягким движением руки отодвинула его, со словами:

— С вашего позволения, сударь вы мой, я сама. Услуги входят в общую стоимость… — и потащила багаж к садовой калитке, а от нее на крыльцо. Потом закрыла машину и отперла двери дачи. Из передней дохнуло промозглой сыростью, характерной для нежилых помещений, но, как только Кларка щелкнула выключателем и запалила в камине приготовленный штабелек дровишек, комната сразу наполнилась теплом, а с ним пришло и приятное расположение духа. Франтишек, уютно устроившись в плетеном кресле-качалке, углубился в раздумье.

Кларка воспользовалась наступившей паузой, надела синий льняной передник с аппликациями-медалями «За выдающиеся рецепты», «За заслуги в правильном питании», «За умение варить кофе» и принялась колдовать в кухоньке, соседствующей с комнатой. По дому разлился аромат куриного бульона. Кларка возвратилась, налила из бутыли в керамические бокалы вина и, поставив на деревянный, ручной работы поднос, поднесла Франтишеку со словами:

— Не изволите ли отведать французское сухое, сударь?

Но Франтишек вышел из игры и деловитым, абсолютно не соответствующим спектаклю вопросом разрушил очарование момента:

— Это ваша дача?

Раздосадованная Кларка поставила на стол поднос с невостребованными бокалами, опустилась на пол к ногам Франтишека и, вздохнув, устало промолвила:

— Наша, наша, а что, собственно, значит «наша»? Сейчас она наша с тобой, а значит, принадлежит только нам.

— Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, — ответил Франтишек с упорством, достойным лучшего применения.

— Ну да, да, — опять вздохнула Кларка и разочарованно отпила из своего бокала. — Чья же еще? — добавила она через какое-то время. — Сам понимаешь, что наша. Точнее, моего удачливого и обожающего недвижимость супруга.

Франтишек снова погрузился в задумчивость, потом сделал большой глоток вина, словно желая придать себе смелости, зажег Кларкину сигарету марки «Rothmans» от ее же газовой зажигалки марки «Ronson», пустил дым вверх, к балкам выкрашенного в цвет бычьей крови низкого потолка, и лишь тогда вкусил от терпкого яблочка, что уже столько времени мусолил во рту:

— А ты смогла бы жить без этого?

— В каком смысле без этого? — насторожилась Кларка.

— Ну, без всего этого, — ответил Франтишек и описал горящей сигаретой магический и всеобъемлющий круг. — Без автомобиля, без дачи, без этого недвижимого имущества твоего удачливого супруга.

— Ну, — сказала Кларка с некоторой осторожностью, впрочем не слишком преувеличенной, — сам знаешь. Человек ко всему такому очень быстро привыкает. Удобства, понимаешь ли, чертовски приятная привычка.

— Значит, не смогла бы!

— Смогла не смогла, — Кларка строптиво мотнула головой, — конечно, смогла бы, если была бы необходимость. Но, к счастью, такой необходимости не имеется.