Дарий Великий не в порядке - [77]

Что-то мягкое. И по запаху я сразу его узнал.

– Дерьмо.

– Следи за языком! – сказал тренер, но потом обернулся и увидел, что я вытираю кроссовку о траву.

Жители окрестных домов иногда выпускают собак побегать по Южному полю.

– А, это ты в буквальном смысле.

– Простите, тренер.

Он фыркнул и покачал головой.

– Пойдем. У меня там пара полотенец есть. Я напишу тебе объяснительную об опоздании на следующий урок.

– Спасибо.

Думаю, тренер Фортес был вполне нормальным, если посмотреть на других тренеров в школе Чейпел-Хилл, пусть он и состоял в спортивно-промышленной организации, которая позволяла процветать Толстячку Болджеру и его Бездушным Приверженцам Господствующих Взглядов.

(Я о команде «Вперед, громилы».)

Тренер сказал:

– Соккер ведь довольно популярен в Иране, да?

– Да. Но они его футболом называют.

– Ты много играл, пока был там?

– Можно и так сказать.

– Как так вышло, что ты даже не пытался попасть к нам в сборную? Я не знал, что ты играешь.

Я подумал о тренере Хендерсоне.

О недостаточной дисциплине.

– Наверное, потому что я не думал, что так уж хорошо играю.

– Ну, навыки определенные у тебя есть. Почему бы тебе не попробовать поиграть за сборную, начиная с осеннего семестра?

Мои уши покраснели. Я почти отказал тренеру.

Почти.

Но так поступил бы Дарий.

Дариуш обязательно бы попробовал.

Я подумал о том, как расскажу Сухрабу о том, что играю в сборной. И отправлю ему фотографию во всей экипировке. А он сощурится и поздравит меня.

Я подумал, как будет весело на поле, так же как мне было весело с Асгаром и даже Али-Резой и Хуссейном.

– Может быть, я попробую, – ответил я. – Может быть.

Дарий Великий

Мне хотелось, чтобы у нас было незазорным принимать душ после тренировок.

Можно ведь привести кое-какие аргументы в пользу того, чтобы быть чистеньким и свежим после игры в футбол.

Но в школе Чейпел-Хилл учащиеся этого не делают.

Поэтому я просто вытер кроссовки полотенцами, которые раздобыл для меня тренер Фортес, переоделся и пошел на геометрию.

В горле встал комок, когда после уроков я увидел, что Чип Кузумано сидит возле велопарковки, накручивая на указательный палец кончики волос и копаясь в телефоне другой рукой.

Я осмотрел свой велосипед на предмет очевидных повреждений, но вроде он был цел, и к тому же Трента поблизости я не увидел.

– Чип? – сказал я.

– О, привет. Что с тобой случилось после игры?

– Надо было кроссы почистить.

– Собачье дерьмо?

– Ага.

Чип покачал головой.

– Ты чего-то хотел?

– Нет. Просто решил проверить, что с твоим великом все хорошо. Мне все еще стыдно за тот случай.

– А. Ну да, с ним все теперь хорошо.

– Здорово. Как прошла поездка? Как себя чувствует твой дедушка?

– Ты знал об этом?

– Ага.

– М-м… Было классно. Очень даже. Спасибо.

Мы отцепили свои велосипеды и пошли к дороге. Чип все смотрел на меня.

– Что-то не так?

– Нет. Не то чтобы. – Чип снова улыбнулся. Вокруг его глаз собрались морщинки, почти как прищур. – Ты какой-то другой.

Я пожал плечами.

– Может быть, ты привез с собой кое-кого из своих предков?

– Что?

– Дария Великого. Или Дариуша. Тебя же назвали в его честь. Так?

Я был поражен, что Циприан Кузумано, Бездушный Приверженец Господствующих Взглядов (возможно), провел такую параллель.

Я был поражен, что он знает, как правильно произносится мое имя в Иране.

Я был поражен, что он даже не пытается пошутить на эту тему.

– Да. Ну, то есть меня в честь него назвали, но я почти уверен, что мы не родственники.

– Ну, все равно клево. – Чип снова убрал волосы в хвостик при помощи резинки. – Эй. Я рад, что ты вернулся, Дарий.

– М-м… Спасибо.

– Кайф. Увидимся.

– Ага. До встречи.

Первый километр Чип ехал за мной, все смеялся насчет того, как сложно прощаться. Да и потом наши дороги не расходились, пока он не повернул направо возле «Сейфвея»[31], а я продолжил ехать прямо.

Я не знал, что и думать о такой внезапной и необъяснимой перемене в отношении.

Может, он был прав, и я как-то изменился.

Может, я привез с собой небольшую частичку Дариуша Великого.

Надо будет спросить Сухраба, что он об этом думает.

Мы каждый день переписываемся по электронке.

На самом деле скорее через день – из-за разницы во времени. Сухраб ведь жил на полдня вперед.

Поэтому я и ненавижу путешествия во времени.

Тем вечером мы ели суши навынос из одного ресторанчика, расположенного за углом от папиного офиса. А потом смотрели эпизод «Семья», в котором капитан Пикард приезжает домой во Францию, чтобы навестить домашних и восстановиться после захвата боргом.

Он впервые за много лет увидел своих родных.

– Только мне так кажется или совпадение довольно странное?

Папа рассмеялся.

– Не только тебе.

Мама села рядом со мной еще во время открывающих титров. Мы с папой оба посмотрели на нее.

– Что? Мне нравится эта серия. На ферме.

– Вообще-то на винограднике, – поправил ее отец.

Мама потянулась через меня и стукнула папу в грудь.

– Какая разница.

Папа поймал мамину руку на лету и поцеловал в ладонь, и это очень ее рассмешило.

Всю серию мама запускала пальцы мне в волосы. Было так приятно сидеть между ней и папой.

(Лале стало скучно еще во время заставки.)

Мы с папой досмотрели финальные титры до самого конца, а потом я пошел заварить чаю. Бабушки отвезли меня в «Роуз Сити Тиз», когда мы вернулись из Ирана, чтобы отпраздновать мой прошедший день рождения, и я выбрал на пробу новый цейлонский чай «Нувара Элия».