Далекое путешествие - [20]

— Это акация, — сказала Нина Павловна, наклонила ветку с цветами, сама понюхала и ребятам дала понюхать.

Ну и крепкий был запах! Вова даже чихнул.

А Вадик уже бежал к другому дереву. Оно было поменьше, но с такими широкими листьями, что, пожалуй, не поместятся в чемодан. А между листьями поднимались целые башни из розоватых цветков.

— И трудное же у этого дерева название! — сказал Алексей Васильевич. — Сам еле запомнил.

— А какое? — спросила Таня.

— Оно называется „ка“, оно называется „таль“, оно называется „па“. А как всё вместе?

Таня не знала, как всё вместе. А Наденька сказала:

— Ка-таль-па.

— И правильно! — весело подтвердил Алексей Васильевич.

Вадик ничего этого не слышал. Совсем близко, у песчаного холма, он увидел такие кусты, что от удивления закричал на весь городок:

— Серебряные! Цветы золотые!

Ребята бросились к Вадику:

— Где серебряные? Где золотые? Ой, вот!..

— Может быть, они звенят? — таинственно зашептал Вадик и дёрнул за листок.

Он не зазвенел, а оторвался.

Вова дёрнул за ветку. Никакого звона не услышал, только укололся.

Уж такие эти кусты диких маслин: листья серебристые, золотистые цветы, а между ними зачем-то колючки.

Холм, у которого росли кусты, был невысокий. Нине Павловне и Алексею Васильевичу было видно, что́ за ним, а от ребят он всё загораживал.

— Ну, теперь за мной! — скомандовал Алексей Васильевич и взбежал на холм.

Ребята за ним. И вдруг они остановились со всего разбега.

Перед ними было море. Бескрайнее, тёплое южное море.

У берега оно было яркое, зелёное; вдали — тёмное, синее. И там, где оно сливалось с небом, тянулся дымок парохода. Прозрачные волны накатывались и накатывались на залитый солнцем берег… А песок на берегу был такой чистый, как будто по нему никто никогда не ходил.

Ребята стояли не шевелясь и слушали, как шумят волны.

Одна катится к берегу и рокочет; другая её догоняет и сердится, ворчит; третья поднимется повыше, заискрится и весело плеснёт; а четвёртая зашипит и запенится белой пеной. Каждая шумит по-своему.

Оттого так долго молча стояли ребята, смотрели и слушали.

Вдруг Вадик сорвался с места и побежал к морю. За ним, подбрасывая ногами песок, помчались Вова и Таня. Они так разбежались, что уж непременно выкупались бы в платье, если бы Нина Павловна не перегнала их и не загородила им дорогу.

Вадик спрашивал Вову и Таню:

— Вы думали, что море такое большое, нигде, нигде конца не видно?

— Я не думала, — отвечала Таня. А Вова раскрыл рот и молчал.

— Я тоже не думал! — кричал Вадик. — А что волны такие зелёные, ты думала?

— Не думала. Ой, смотри, на одной волне белый гребешок!

Вадик вгляделся:

— Это не гребешок. Это чайки на волне качаются. Вот одна поднялась, полетела!

— А я ракушки нашла! — закричала Ира. — У меня скоро полный карман будет.

И другие ребята ракушки нашли, потому что много их было на берегу — тысячи тысяч или даже ещё больше.

Шурик не отходил от Алексея Васильевича. Алексей Васильевич сел на песок, и он сел рядом. К ним подошла Наденька, за нею и все дети.

Они сидели на тёплом песке, смотрели на море и разговаривали.

— Вы всё время будете с нами? — спросил Шурик Алексея Васильевича.

— Нет, — ответил Алексей Васильевич, — завтра утром уеду. Я много думал о том, как лучше построить для ребят городок, и хотел дождаться вас, чтобы узнать, понравился он вам или нет.

— Понравился! — закричали ребята. — Он лучше всех городов!

— А что вам больше всего понравилось?

— Зелёный коридор, и дачи, и маленькое море, — сказала Таня.

— И как там раздвигается крыша, — добавил Шурик.

— А мне вот это море! — сказал Вадик.

— А мне больше всего Колобок, — сказала Ира.

— А мне всё вместе, — сказала Наденька.

Шурик не отрываясь смотрел на широкое, загорелое лицо Алексея Васильевича с выгоревшими добела бровями:

— А почему вы сделали тут так хорошо и… уезжаете?

— Для того, чтобы везде было хорошо, — ещё много надо построить новых городков. Надо же постараться скорей их построить, — ответил Алексей Васильевич и повернул Шурика за плечи: — Смотри, к морю спускается солнце. Всё ближе, ближе…

— Какое оно стало красное! — удивился Вадик, — а волны стали тёмные. Одна волна уже до солнца достала!

Все подошли к самому берегу, все смотрели, как погружается в море солнце.

И Тис Тисович в это время смотрел на солнце. Он шёл по берегу и обдумывал, семена каких цветов ещё нужно достать для городка и какие овощи ещё нужно посадить.

Увидев ребят, он остановился и подошёл к ним поближе.

Он услышал, как, глубоко вздохнув, Вадик спросил Нину Павловну:

— Вам красиво?

— Красиво, — ответила Нина Павловна.

— И мне красиво, — сказал Вадик. А брови у него были удивлённо подняты и широко раскрытые синие глаза стали очень гордыми, упрямыми и блестели.

Тис Тисович задумался. И у него глаза стали больше, и разгладились вокруг них морщинки. Он посмотрел на городок, который поднимался вверх по песчаному склону, и вдруг громко сказал:

— Всем, кто строит города, — ур-ра!

Ребята обернулись, увидели его, обрадовались, подхватили „ура“, и понеслось оно над вечерним морем.

— И кто делает, чтоб было так хорошо, — сказала Наденька и смутилась.

— И кто делает, чтоб было красиво! — закричал Вадик.