Дачники - [32]
Шалимов (сухо). Завтра я уеду. Здесь свежо и сыровато... иду в комнаты.
Басов (уныло). А там сестра ревет! Это факт!..
(Уходят. Тихо. Пустобайка и Кропилкин выходят из-за дачи Басова, оба тепло одетые, с трещотками и свистками. С дачи Суслова доносятся аккорды рояля. Потом Юлия Филипповна и Замыслов поют дуэт: "Уже утомившийся день".)
Пустобайка. Ну, ты пойди на тот участок, а я обойду этот, покажемся, а потом в кухню, к Степаниде чай пить!
Кропилкин. Рано мы вышли... никто еще не спит.
Пустобайка. Для видимости надо походить. Ну, иди...
Кропилкин (идет налево). Пошел... Эх, господи!
Пустобайка. Сору-то сколько... черти! Вроде гуляющих, эти дачники... появятся, насорят на земле - и нет их... А ты после ихнего житья разбирай, подметай.
(Громко, с досадой стучит трещоткой и свистит. Кропилкин отвечает свистом. Пустобайка уходит. Калерия выходит и садится под соснами, печальная, задумчивая. Прислушивается к пению, покачивая головой, тихо подпевает. С правой стороны в лесу раздается голос Пустобайки.)
Пустобайка (громко, тревожно). Кто такой? Чего? Ах ты, сделай милость!
(Калерия пугливо прислушивается.)
Пустобайка (ведет под руки Рюмина). К Басову, что ли?
Калерия. Сергей! Сергей!..
Рюмин. Доктора... прошу вас!
Калерия. Павел Сергеевич! Вы? Что с вами? Что с ним?
Пустобайка. Я иду, а он - ползет встречу... по земле... говорит ранен...
Калерия. Вы ранены? Сергей, к Марье Львовне! Скорее доктора...
Басов (выбегая). Что ты? Что это?
Рюмин. Простите меня.
Калерия. Кто вас ранил?
Пустобайка (ворчит). Кому здесь ранить человека? Не иначе - сам себя. Пистолет - вот он... (Вынимает из пазухи револьвер и спокойно, внимательно рассматривает его.)
Басов. Это вы? А я думал - Замыслов... я думал, Петр его... (Быстро убегает и кричит.) Марья Львовна!
Шалимов (в пледе). Что... это кто? Что случилось?
Калерия. Вам очень больно?
Рюмин. Мне стыдно... стыдно мне!
Шалимов. Может быть, это не опасно?
Рюмин. Уведите меня отсюда... Я не хочу, чтобы она видела... уведите меня! Прошу вас!
Калерия (Шалимову). Да идите же... зовите...
(Шалимов идет к даче Суслова. Шум бегущих людей, отрывочные возгласы. Являются: Марья Львовна, Варвара Михайловна, Соня, Влас.)
Марья Львовна. Вы? эх!.. Соня, помогай! Снимай пиджак... спокойно, не волнуйся...
Варвара Михайловна. Павел Сергеевич...
Рюмин. Простите меня! Я должен был сразу... но когда у человека сердце маленькое и сильно бьется, - в него трудно попасть пулей.
Варвара Михайловна. Зачем? Зачем вы?..
Калерия (Рюмину, истерически кричит). Это жестоко! (Спохватившись.) Что я говорю! Простите!
Влас (Калерии). Уйдите, вам вредно... уйдите, голубчик! (Идет к соснам. Бегут: Суслов, Двоеточие в одном жилете и пальто, накинутом сверху, без шляпы; потом Замыслов и
Юлия Филипповна, Дудаков, растрепанный, раздраженный, Ольга Алексеевна, робкая, растерянная.)
Марья Львовна. Ага! Вот где!.. Ну, кажется, это пустяки!
Рюмин. Идут сюда... Варвара Михайловна, дайте мне вашу руку.
Варвара Михайловна. Зачем все это?
Влас (сквозь зубы). Черт тебя возьми... с твоею любовью!
Калерия (громко шепчет). Не смейте так! Не добивайте умирающих.
Марья Львовна (Варваре Михайловне). Вы уйдите-ка, уйдите! А вы, сударь, не волнуйтесь, рана пустяковая... А вот доктор.
Дудаков. Н-ну, что? Рана?.. Ну, плечо?.. И кто же это стреляет себя в плечо? Надо в левый бок... в череп... если это серьезно.
Марья Львовна. Кирилл Акимович, что вы говорите?
Дудаков. А... да! Извините! Ну... перевязали? Что же?.. Несите его...
Басов. Несите к нам... к нам, Варя?
Рюмин. Не нужно... Я могу идти.
Дудаков. Можете? И превосходно.
Рюмин (идет шатаясь, Басов и Суслов держат его). Да... вот, жил неудачно и умереть не сумел... жалкий человек!
(Его уводят в комнаты. Дудаков провожает.)
Юлия Филипповна. Он прав...
Замыслов (уныло). Какой печальный водевиль!
Пустобайка (Двоеточию). Это я привел господина.
Двоеточие. Ага... хорошо!
Пустобайка. Мне бы за беспокойство на водку надо получить с кого-нибудь.
Двоеточие (укоризненно). Какой ты, брат, несуразный! (Дает ему денег.)
Пустобайка. Спасибо.
Калерия (Варваре Михайловне). Он умирает? Это должна была сделать я; так, Варя?..
Варвара Михайловна. Молчи... не надо! (Истерически.) Какие все мы противные... О! Почему?
Шалимов (Марье Львовне). Что... очень опасная рана?
Марья Львовна. Нет...
Шалимов. Гм... неприятный случай!.. Варвара Михайловна, позвольте...
Варвара Михайловна (вздрогнув). Что такое?
Шалимов. Назад тому несколько минут вы слышали слова...
(Выходят Басов, Суслов и Дудаков.)
Басов. Ну, положили мы его.
Варвара Михайловна. Оставьте! Я не верю... не хочу объяснения! Я ненавижу всех вас неиссякаемой ненавистью. Вы - жалкие люди, несчастные уроды!
Влас. Подожди, сестра, - это я скажу... я знаю: вы - ряженые! Пока я жив, я буду всегда срывать с вас лохмотья, которыми вы прикрываете вашу ложь... вашу пошлость... нищету ваших чувств и разврат мысли!
(Шалимов, пожимая плечами, отходит в сторону.)
Марья Львовна. Перестаньте! Это бесполезно!
Варвара Михайловна. Нет. Пусть эта люди слушают. Я дорого заплатила за мое право говорить с ними откровенно! Они изуродовали душу мою, они отравили мне всю жизнь! Разве такой я была? Я не верю... я ни во что не верю! У меня нет сил... мне нечем жить! Разве такой я была!
«Русское правительство есть только политическая партия, лишенная моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам. Под давлением необходимости русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Народ понял эту грубую комедию, он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то темных людей, не известных ему», – писал Максим Горький в начале прошлого века. Он хорошо знал Россию, с 11 лет Алексей Пешков (будущий Максим Горький) вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь и сменил много профессий, странствуя «по Руси».
Вы прочтёте в этой книге о весёлом и умном итальянском мальчике Пепе, о том, как рабочие Италии любят детей и всегда готовы прийти им на помощь. Рисунки Б. А. Дехтерёва. Ответственный редактор Г. И. Гусева. Художественный редактор Н. З. Левинская. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Н. А. Сафронова. Содержание: К читателям Максим Горький. Дети Пармы (рассказ) — 1911 г. Максим Горький. Пепе (рассказ) — 1913 г. Для младшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу М.Горького вошли роман «Фома Гордеев» (1899) – драматическая история молодого человека, не нашедшего места в жестоком и неискреннем мире дельцов, «хозяев жизни», а так же известные пьесы «Васса Железнова» (1936), «Егор Булычев и другие» (1932) и повесть «Мои университеты» (1923). Максим Горький: «Женщина иногда может в своего мужа влюбиться».
Рассказ «Челкаш» был написан Максимом Горьким в 1894 году. Уже в 1895 году «Челкаш» был напечатан в журнале «Русское богатство» и принес автору широкую известность.
В завершающей книге серии «Рождественские истории» собраны произведения Максима Горького, Веры Желиховской и Ги де Мопассана. На страницах сборника вы прочитаете святочный рассказ Желиховской о чудесном сне в руку, жизненные и злободневные новеллы Мопассана, а также рассказ-пародию Горького на «Преступление и наказание». «Рождественские истории» – серия из 7 книг, в которых вы прочитаете наиболее значительные произведения писателей разных народов, посвященные светлому празднику Рождества Христова. В «Рождественских историях» вас ждут волшебство, чудесные перерождения героев, победы добра над злом, невероятные стечения обстоятельств, счастливые концовки и трагические финалы.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Ясмина Реза родилась 1 мая 1959 года. Училась в Париже и в университете г. Нантерра (отделение театра). Как актриса играла в пьесах Мольера, Саша Гитри и многих современных авторов. За первую пьесу «Разговоры после погребения» (1987) получила несколько драматургических премий, в том числе премию Мольера. Автор пьес: «Разговоры после погребения» «Путешествие через зиму» (1989) «Искусство» (1994) «Человек случая»(1995). Пьеса «ART» получила: премию Мольера, премию «Ивнинг Стандард» за лучшую комедию 1996 года, премию Лоренса Оливье 1997 года, премию критиков за лучшую пьесу, премию «Тони» и др.
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.
![Жизнь с отцом [=Радуги над Хиросимой]](/storage/book-covers/6d/6d49bb82e589fd9fb29db8475b280469ca9123cd.jpg)
Со времени атомной бомбардировки минуло три года, а в сердце Мицуэ по-прежнему живы образы отца, друзей, многих других людей, погибших 6 августа 45-го. Как жить без них дальше? Имеет ли она право на семейное счастье? Мицуэ снова и снова задает себе эти вопросы, когда получает предложение руки и сердца от застенчивого молодого человека, который часто бывает в библиотеке, где она работает. Преодолеть душевную коллизию дочери помогает погибший отец. Его душа навещает Мицуэ и убеждает ее, что жизнь продолжается и она обязательно должна быть счастлива.По этой пьесе снят фильм «Face of Jizo» /Лик Дзидзо/Когда живёшь с отцом (2004)
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.
«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики.