Дачники - [31]
Двоеточие. Влас, вы, того, уйдите!
Басов. Нет, позвольте, я тоже оскорблен.
Варвара Михайловна. Сергей, прошу тебя! Влас!
Басов. Нет-с! Я не шут гороховый!
Влас. Только уважение к сестре не позволяет мне сказать вам...
Варвара Михайловна. Влас, не смей...
(Калерия подходит.)
Саша (Варваре Михайловне). Подавать кушать?
Варвара Михайловна. Уйдите!
Саша (негромко Двоеточию). Уж лучше бы подать! Барин увидят кушанье на столе и перестанут сердиться.
Двоеточие. Пошла ты прочь!
Басов (Власу). Нет-с, я прошу вас! (Вдруг свирепо орет на Власа.) Вы мальчишка!
Калерия. Сергей, это дико!
Басов. Он мальчишка! Да! Это факт!
Шалимов (берет Басова под руку и уводит на дачу. Саша идет сзади). Ну, перестань же!
Марья Львовна. Влас Михайлович! Эх, как вы!
Влас. Разве я виноват? Разве я?
Саша. Барин! Ужинать подавать?
Басов. Идите прочь! Я здесь ничто. Меня в моем доме... (Входит в комнаты:)
Марья Львовна (Соне). Уведи его к нам. (Власу.) Уйдите, голубчик!
Влас. Вы простите меня, простите! И ты, сестра, прости! Я виноват. Несчастная моя сестренка! Уйди отсюда! Уходи!
Варвара Михайловна (негромко). Куда? Куда я уйду?
Двоеточие. А вот ко мне бы, право! Как бы это хорошо!
(Его слов никто не слышит. Он тяжело вздыхает и тихо идет к даче Суслова.)
Марья Львовна. Идите и вы ко мне, Варя, идите!
Варвара Михайловна. Я приду... Влас. .. после... приду...
(Варвара Михайловна идет на дачу. Марья Львовна за ней. Влас и Соня уходят в лес. Калерия, разбитая, шатаясь, тоже уходит на дачу.)
Ольга Алексеевна. Вот так скандал! И как всё это вдруг! Ты понимаешь что-нибудь, Кирилл?
Дудаков. Я? понимаю! да! Когда-нибудь мы все должны были опротиветь друг другу!.. И вот опротивели! Влас, он метко попал, Ольга! Он попал! Но надо тебе идти домой.
Ольга Алексеевна. Подожди! Это так интересно! Может быть, еще что-нибудь будет.
Дудаков. Э, Ольга, это же нехорошо! И надо идти домой... Там все кричат, плачут. Волька обругал няньку, она сердится, а он говорит, что она его за ухо дернула... И вообще там катастрофы. Я давно уже говорю тебе надо идти домой.
Ольга Алексеевна. Неправда! Ты не говорил!
Дудаков. Говорил же! Вон там мы стояли, ты что-то рассказывала о Басове, и я тебе сказал.
Ольга Алексеевна. Ты ничего не сказал мне, Кирилл!
Дудаков. Я не знаю, о чем ты споришь? Я же помню: иди домой, - сказал я...
Ольга Алексеевна. Ты не мог мне сказать: иди домой! Так говорят только детям и прислуге.
Дудаков. Ольга! Ты вздорная женщина!
Ольга Алексеевна. Да? Как тебе не стыдно, Кирилл! Ты обещал мне быть сдержанным.
Дудаков (идет прочь от нее). Не говори! Это... это глупо! Это бабство!
Ольга Алексеевна (следуя за ним). Глупо, Кирилл? Я - баба? (Со слезами.) Так, благодарю!
(Они скрываются в лесу. Несколько секунд сцена пуста. Темнеет. Из комнат на террасу выходят Басов и Шалимов.)
Шалимов (Басову). Мой друг, надо быть немножко философом! Смешно горячиться из-за пустяка...
Басов. Ведь досадно! Мальчишка! Молокосос! Ты уж не сердись! а?
Шалимов. Такие выходки, как выходка этого... куплетиста из неудачных... ежедневно встречаются в уличных газетах. Но, мой друг, кого же они трогают?
(Сходят с террасы и стоят у сосны, быстро подходит Суслов.)
Суслов. Сергей Васильевич! Я воротился... я понимаю, что должен извиниться перед тобой (Шалимову) и перед вами. Я не сдержался... Но меня давно возмущала она... Она и подобные ей - органически противны мне... Я ненавижу ее лицо, ее манеру говорить.
Басов. Понимаю, батя, очень хорошо понимаю! Человек должен быть мягок, деликатен.
Шалимов (сухо). Но вы хватили через край вашей характеристикой... да-с...
Басов (торопливо). Э, полно! Я подпишусь подо всем, что он сказал, ей-богу! А эту барыню я бы, откровенно говоря... так бы...
Суслов. Все женщины - актрисы, вот в чем дело! Русские женщины по преимуществу драматические актрисы... всё героинь хотят играть...
Басов. Н-да-а, женщины... трудно с ними жить!
(Варвара Михайловна и Марья Львовна выходят на террасу.)
Шалимов. Мы сами создаем эти трудности. Нам нужно сказать себе, что женщины - это всё еще низшая раса.
Басов (как бы говоря чужими словами). Конечно... да, друг ты мой. Женщины ближе нас к зверю. Чтобы подчинить женщину своей воле - нужно применять к ней мягкий, но сильный и красивый в своей силе, непременно красивый, деспотизм.
(В лесу, на правой стороне, раздается выстрел. На него не обращают внимания.)
Суслов. Просто нужно, чтобы она чаще была беременной, тогда она вся в ваших руках.
Варвара Михайловна (негромко, сильно). Какая гадость!..
Марья Львовна. Боже мой, это разложение какое-то! Точно трупы загнили... Идите, Варя, отсюда!
(Суслов тихо идет прочь и сухо кашляет.)
Басов (торопливо бросаясь к жене). Это ты, Петр, того... Это уж ты перехватил... пересолил!
Варвара Михайловна (Шалимову). Вы! Вы!
Шалимов (снимая шляпу, пожимает плечами). Что же я?
Марья Львовна. Идемте скорее, Варя!.. Идемте прочь. (Увлекает Варвару Михайловну за собой. Басов растерянно смотрит вслед им.)
Басов. Черт возьми!.. Подслушали... ах ты!
Шалимов (усмехаясь). Ну, брат... плохой ты товарищ.
Басов (огорченный, тревожно). Угораздило его... черта!.. Этакое желчное чудовище!.. Разве такие вещи говорят так неосторожно? Ф-фу!
«Русское правительство есть только политическая партия, лишенная моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам. Под давлением необходимости русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Народ понял эту грубую комедию, он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то темных людей, не известных ему», – писал Максим Горький в начале прошлого века. Он хорошо знал Россию, с 11 лет Алексей Пешков (будущий Максим Горький) вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь и сменил много профессий, странствуя «по Руси».
Вы прочтёте в этой книге о весёлом и умном итальянском мальчике Пепе, о том, как рабочие Италии любят детей и всегда готовы прийти им на помощь. Рисунки Б. А. Дехтерёва. Ответственный редактор Г. И. Гусева. Художественный редактор Н. З. Левинская. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Н. А. Сафронова. Содержание: К читателям Максим Горький. Дети Пармы (рассказ) — 1911 г. Максим Горький. Пепе (рассказ) — 1913 г. Для младшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу М.Горького вошли роман «Фома Гордеев» (1899) – драматическая история молодого человека, не нашедшего места в жестоком и неискреннем мире дельцов, «хозяев жизни», а так же известные пьесы «Васса Железнова» (1936), «Егор Булычев и другие» (1932) и повесть «Мои университеты» (1923). Максим Горький: «Женщина иногда может в своего мужа влюбиться».
Рассказ «Челкаш» был написан Максимом Горьким в 1894 году. Уже в 1895 году «Челкаш» был напечатан в журнале «Русское богатство» и принес автору широкую известность.
В завершающей книге серии «Рождественские истории» собраны произведения Максима Горького, Веры Желиховской и Ги де Мопассана. На страницах сборника вы прочитаете святочный рассказ Желиховской о чудесном сне в руку, жизненные и злободневные новеллы Мопассана, а также рассказ-пародию Горького на «Преступление и наказание». «Рождественские истории» – серия из 7 книг, в которых вы прочитаете наиболее значительные произведения писателей разных народов, посвященные светлому празднику Рождества Христова. В «Рождественских историях» вас ждут волшебство, чудесные перерождения героев, победы добра над злом, невероятные стечения обстоятельств, счастливые концовки и трагические финалы.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Ясмина Реза родилась 1 мая 1959 года. Училась в Париже и в университете г. Нантерра (отделение театра). Как актриса играла в пьесах Мольера, Саша Гитри и многих современных авторов. За первую пьесу «Разговоры после погребения» (1987) получила несколько драматургических премий, в том числе премию Мольера. Автор пьес: «Разговоры после погребения» «Путешествие через зиму» (1989) «Искусство» (1994) «Человек случая»(1995). Пьеса «ART» получила: премию Мольера, премию «Ивнинг Стандард» за лучшую комедию 1996 года, премию Лоренса Оливье 1997 года, премию критиков за лучшую пьесу, премию «Тони» и др.
Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.
![Жизнь с отцом [=Радуги над Хиросимой]](/storage/book-covers/6d/6d49bb82e589fd9fb29db8475b280469ca9123cd.jpg)
Со времени атомной бомбардировки минуло три года, а в сердце Мицуэ по-прежнему живы образы отца, друзей, многих других людей, погибших 6 августа 45-го. Как жить без них дальше? Имеет ли она право на семейное счастье? Мицуэ снова и снова задает себе эти вопросы, когда получает предложение руки и сердца от застенчивого молодого человека, который часто бывает в библиотеке, где она работает. Преодолеть душевную коллизию дочери помогает погибший отец. Его душа навещает Мицуэ и убеждает ее, что жизнь продолжается и она обязательно должна быть счастлива.По этой пьесе снят фильм «Face of Jizo» /Лик Дзидзо/Когда живёшь с отцом (2004)
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.
«Политический театр» Э.Елинек острием своим направлен против заполонившей мир индустрии увеселения, развлечения и отвлечения от насущных проблем, против подмены реальности, нередко весьма неприглядной, действительностью виртуальной, приглаженной и подслащенной. Писательница культивирует искусство эпатажа, протеста, бунта, «искусство поиска и вопрошания», своего рода авангардистскую шоковую терапию. В этом своем качестве она раз за разом наталкивается на резкое, доходящее до поношений и оскорблений противодействие не только публики, но и критики.