Дѣла минувшихъ дней. Записки русскаго еврея. В двух томах. Том 1 - [94]

Полномочіями своими министръ воспользовался, и норма проведена была въ жизнь. Правила 3 мая, поражавшія экономическое благосостояніе евреевъ и поставившія еврейскія массы въ положеніе задыхающихся въ предѣлахъ городовъ и мѣстечекъ, людей, не такъ больно ударили по еврейскому населенію, какъ ограниченіе доступа въ учебныя заведенія. Въ этомъ ограниченіи еврейство усматривало явное намѣреніе правительства ослабить духовныя силы еврейства. Открытіе спеціально еврейскихъ учебныхъ заведеній правительствомъ не разрѣшалось и, такимъ образомъ, норма имѣла цѣлью вообще не допускать евреевъ къ образованію. Еврейская молодежь осуждена была на невѣжество. О томъ, какъ примѣнялась норма, мнѣ придется говорить неоднократно.

Показателемъ новаго настроенія служило и разъясненіе въ видѣ дополненія къ правиламъ 3 мая 1882 г., проведенное черезъ Гос. Совѣтъ, о воспрещеніи евреямъ не только новаго водворенія въ сельскихъ мѣстностяхъ, но и перехода изъ одного села или деревни въ другую сельскую мѣстность. Застигнутые 3 мая на жительствѣ въ деревняхъ оказались прикрѣпленными къ данной деревнѣ. Послѣдствія этого ограниченія, изданнаго въ 1887 г., были весьма тяжелы. Вслѣдствіе запрета заключать арендные договоры на недвижимое имущество, живущіе въ деревняхъ евреи лишены были возможности переходить изъ одного помѣщенія въ другое и оказались въ зависимости отъ владѣльцевъ имѣній или крестьянскихъ участковъ, на которыхъ они жили и имѣли свои торговыя или промышленныя заведенія. Не оставалось ничего иного, какъ обходиться безъ контрактовъ и въ любой моментъ еврей могъ быть выброшенъ на улицу изъ-за невозможности перейти въ другую сельскую мѣстность и могъ очутиться въ городѣ или въ мѣстечкѣ, гдѣ никакихъ источниковъ для заработковъ не существовало. Еще тяжелѣе стала зависимость отъ полиціи, такъ какъ въ любой моментъ ею могли быть предприняты мѣры къ выселенію.

Болѣе тяжелаго времени въ исторіи русскихъ евреевъ въ Россіи найти невозможно. Евреи вытѣснялись изъ всѣхъ завоеванныхъ позицій, не только во внутреннихъ губерніяхъ, но и въ чертѣ осѣдлости. Обычно дѣлавшаяся правительствомъ ссылка на то, что черта осѣдлости, состоящая изъ 15 губерній, кромѣ Польши, представляется довольно обширной для проявленія еврейскимъ населеніемъ своей экономической силы, — стала совершенно эфемерной. Не было уже рѣчи о губерніяхъ, а только о городахъ и мѣстечкахъ въ этихъ губерніяхъ, весьма немногочисленныхъ въ Малороссіи, въ Новороссійскомъ краѣ и въ Таврической губ., гдѣ, кромѣ уѣздныхъ городовъ, другихъ городскихъ поселеній не было. Вновь образовавшіяся поселенія торгово-промышленнаго характера, хотя бы они по количеству населенія и по темпу промышленной жизни превосходили уѣздные города, не именовались ни мѣстечками, ни городами и были закрыты для легальнаго поселенія евреевъ. Въ законѣ не былъ установленъ порядокъ признанія даннаго поселенія городомъ или мѣстечкомъ. Впослѣдствіи мнѣ придется указывать на бѣдственное положеніе, въ которомъ оказывались тысячи еврейскихъ семействъ, вслѣдствіе отсутствія подобныхъ опредѣлительныхъ нормъ.

Переходъ отъ политическаго курса въ области еврейскаго вопроса, котораго держалось правительство Александра II, къ новому курсу — Александра Ш, былъ настолько рѣзокъ, что, помимо матеріальныхъ своихъ послѣдствій, онъ не могъ не вліять угнетающе на настроеніе еврейской массы. Велась ли еврействомъ борьба противъ этого новаго курса? Была ли защита и какъ она была организована?

Еврейскіе органы печати — «Разсвѣтъ» и «Русскій Еврей» вскорѣ прекратили свое существованіе. Эти органы не встрѣтили поддержки со стороны самихъ евреевъ. Едва ли они могли бы, въ особенности при цензурныхъ условіяхъ того времени, сослужить службу въ смыслѣ возбужденія протеста со стороны общественнаго мнѣнія. Либеральные круги общества не имѣли надлежащаго голоса даже въ вопросахъ, которыми они, естественно, больше интересовались. Просвѣщать общественное мнѣніе спеціально еврейскіе органы не могли, ихъ не-евреи не читали, и время было не такое, чтобы еврейскій вопросъ выдвинулся на первый планъ. Въ глазахъ круговъ, обладавшихъ политическимъ развитіемъ, онъ не имѣлъ тогда значенія политическаго вопроса, въ широкомъ смыслѣ слова. Общество было занято мыслью о проявленіяхъ реакціи вообще, подготовлялась реформа 1889 г., вернувшая наше законодательство къ эпохамъ до Александра II, почти оффиціально восхвалялось даже прежнее крѣпостное право; готовились къ тому, чтобы отдать крестьянское населеніе на попеченіе дворянъ помѣщиковъ, въ лицѣ земскихъ начальниковъ. Была рѣчь объ упраздненіи мирового выборнаго суда. Правительство вводило постепенно положеніе объ усиленной охранѣ. Къ концу 80-хъ годовъ три четверти числа губерній Европейской Россіи оказались подъ дѣйствіемъ Положенія 1881 г. объ усиленной охранѣ; законы замѣнялись обязательными постановленіями губернаторовъ и снабженныхъ широкими полномочіями генералъ-губернаторовъ; свирѣпствовали административныя взысканія, налагаемыя по Положенію объ усиленной охранѣ. Вмѣсто законовъ, Россія стала управляться циркулярами центральной власти. Послѣдовательно проводилась политика подавленія инородныхъ національностей съ примѣненіемъ мѣръ принудительнаго обрусенія по отношенію къ окраинамъ. Польскій вопросъ, прибалтійскій, финляндскій стали на очереди и заслоняли собою значеніе еврейскаго вопроса. Правительство послѣднему вопросу придавало характеръ экономическаго. Не стремясь къ обрусенію еврейства, правительство желало, яко бы, оградить экономическіе интересы другихъ народностей отъ засилія еврейства. Въ этомъ отношеніи оно не могло не встрѣтить сочувствія со стороны другихъ угнетенныхъ народностей, въ особенности поляковъ и нѣмцевъ Прибалтійскаго края, т. е. тѣхъ народностей въ Россіи, которыя имѣли за собою вѣковую исторію антисемитизма, чуждаго великороссійской народности, которой антисемитизмъ прививался лишь черезъ оффиціальные каналы. Не только сочувствіе, но и иниціатива борьбы противъ еврейства въ области экономической и культурной жизни евреевъ часто принадлежала представителямъ угнетаемыхъ народностей, которые быстро усвоили себѣ роль еврейскаго вопроса, какъ громоотвода. При такихъ условіяхъ не могло быть надежды на то, чтобы подъ вліяніемъ спеціально еврейской прессы въ общественномъ мнѣніи, въ той его части, которая имѣла бы нѣкоторое значеніе для правительства, могла бы создаться оппозиція новому курсу.