Чудовище по имени… - [5]

Под его ногами что-то странно затрещало и, когда Слава отбежал на такое расстояние, с которого ничего не было видно и слышно, негромко, но грозно рыкнуло.

Глава седьмая На старт, внимание… Наводнение!

Какое чудо проснуться в своей постели, пусть даже она сложена из прошлогодних веток; какая сказка — подставить утреннему солнцу нос и сомкнутые веки; сколько радости могут принести сладкие потягивания, когда представляешь, что удлиняешься сразу во все стороны и ещё чуть-чуть и дотянешься до мамы, а там совсем капельку, и дорастешь до отца.

Немного об этом, немного о том и не мало о горячем завтраке думал Боб, скручиваясь в спираль, как дождевой червяк, которого вымыло из уютного подземелья.

С неба падала вода, от земли тянуло холодом, и внутри, в брюхе, тоже было тоскливо. Да ещё Бобу приснилось (или это было на самом деле?), что сначала его спину и шею кто-то отходил деревянной дубинкой, а затем потыкал сучковатой палочкой сначала в здоровый, потом — в больной глаз. Такой наглости даже от воображения, которое заправляет сновидениями, Боб стерпеть не мог.

С мощным чудовищным рыком, выстрелив, как раскрутившаяся пружина, чудище взмыло в воздух.

На кустах от ужаса в почки завернулись все крошечные молоденькие листики, вода отхлынула от одного берега и затопила противоположный, куски пасмурного небесного пазла соединились в единое мрачное целое, и громадная чёрная туча накрыла город Васильевск.

«Штормовое предупреждение! На нас надвигается невиданный до сего дня ураган! Всем срочно запереться в своих квартирах!» — кричала местная радиостанция сиплым голосом Вани Соловья.

Тут и там слышалось, как живо закрываются оконные ставни и с размаху хлопают деревянные и металлические двери.

И вот уже стих топот каблуков, за стенами домов спрятался шелест сандаликов и ботинок, лишь в одной небольшой кондитерской все ещё оглушительно трещала кофемолка да шумел закипающий самовар. Ровно к пяти часам вечера здесь выставляли на прилавок свежевыпеченные булочки, и ни одна катастрофа на всём белом свете не могла этому воспрепятствовать!

Глава восьмая Кафе «Объедение»

Кафе «Объедение» два года назад переехало из самого центра города на окраину, поближе к природе. Хозяйке кондитерской очень понравился свежий брус, из которого был сделан выставленный на продажу домик, яблоневый сад с тропинкой, приводящей гостей к самой вывеске, и сладкий воздух c нотками кедровых орешков, гречишного мёда и одуванчиков.

И если Васильевск состоял из красных кирпичных зданий с серыми черепичными крышами и не располагал жителей к отдыху, то окраина, на которой разместились «Объедение» и старинная церквушка, со своими деревянными постройками стала усладой не только для человеческих глаз и сердец, но и для животов.

Только представьте: рабочий день подошёл к концу, со школой попрощались до завтра, уроки сделаны, вы садитесь на трамвай или берёте велосипед, самокат (а кто-то может даже пробежаться) и отправляетесь на окраину Васильевска за творожным коржиком и чашечкой чая с сушёной малиной.

На конечной станции, где единственный в городе трамвай делает разворот, вас встречает деревянный резной указатель в белую мелкую ромашку: «Кафе-кондитерская „Объедение“, 300 метров».

И это всё: ни словом больше!

Именно на таком простом указателе настояла хозяйка кафе.

Во-первых, она любила цветы, во-вторых, уважала лаконичность и всю душу вкладывала отнюдь не в сладкое красноречие, а в-третьих, это была уже пятая табличка. Предыдущие четыре испортил горе-писатель, которому никак не удавалось передать в нескольких чёрствых словах всю прелесть домашнего уюта и аромата свежей выпечки.

Через триста метров, которые преодолеваются быстро и легко, вы попадаете в яблоневый сад.

Здесь вас приветствуют кроны столетних деревьев, весной наряженные розовыми крупными цветами, летом — мелкими красными яблочками, осенью — спелыми крупными плодами, а зимой — пушистыми белоснежными шубками.

Ещё пара-тройка шагов по тропинке, и вот вы у вывески «Объедение».

«Заходите!» «Располагайтесь!» «Вы наш самый важный гость!» — говорит входная дверь, украшенная деревянными завитушками и табличками с этими самыми словами: они остались от работы горе-писателя. Четвёртый, испорченный, указатель «Булки здесь!» хозяйка скормила печке.

В кондитерской вас встретит Марта, немного рассеянная, но очень исполнительная работница. Она так предана «Объедению», что даже поселилась по соседству, чтобы никогда не опаздывать к открытию и уходить из кафе последней.

Узнали Марту? На ней форменное голубое платье до пят, белый передник с оборочками и ромашковый венок в туго заплетённых чёрных волосах. Как увидели её, проходите дальше, к прилавку: добро пожаловать!

Глава девятая Первое появления Боба в кафе

Боб не умел читать и писать. Чудища его рода никогда не учились в школе. Они даже ручку или карандаш не смогли бы удержать в своих больших мохнатых лапах! Все знания передавалась от прапрапрабабушек и прапрапрадедушек к детям и внукам исключительно из пасти в пасть.

Поэтому Боб не понял, что было написано на красивом деревянном указателе в мелкую ромашку, он преспокойно снёс его и побрёл туда, куда его вёл нос, большой, чёрный, лаковый и очень чуткий.