Что-то смешное : Серьёзная повесть - [50]

40

В четверг к полдню доктор Элтун был у них в доме. С полчаса он занимался раной Дейда, затем сказал:

— Вам нельзя вставать.

— Я должен встать, — возразил Дейд. — Дайте мне что-нибудь, чтобы я мог продержаться на ногах часа три-четыре.

— Послушайте меня, — сказал доктор на их языке. — Ваше состояние серьезно.

— Знаю, — сказал Дейд.

— Речи не может быть даже о часе.

— Я все понимаю, — сказал Дейд. — Но мы одна семья. Мы — мой брат и я — потеряли члена этой семьи. Дети не могут пойти. Они не должны знать. Мой брат не может пойти один. Его семья должна быть с ним. Я все понимаю, но я должен пойти с моим братом на похороны его жены, матери его детей. Сами знаете, что я должен идти.

— Если с вами что-нибудь случится, будет проведено расследование, — сказал доктор. — Смерть от пулевого ранения не может быть не расследована. Я думаю не о себе. Я думаю о детях. В лучшем случае вы окажетесь в больнице. Вам решать, но я должен сказать вам правду. Я уже сделал вам три переливания.

— Я должен быть с моим братом.

— Хорошо, — сказал доктор. — Сейчас сделаю вам еще одно переливание, потом вы оденетесь и поедете. Будете там в два. Вы должны вернуться не позже четырех. Я буду ждать здесь. Быть может, мне придется ночь.

— Спасибо, — сказал Дейд.

В половине второго Дейд был одет. Дети были на заднем дворе с Мэри Коури, которая на закусочном столике замешивала тесто для хлеба, показывала Рэду и Еве, как это делается, позволяла им помогать, рассказывала о своих четверых сыновьях и двух дочерях.

Приехал Ивен.

— Как Рэд? — спросил Дейд.

— В порядке.

— А Ева?

— Она тоже.

— А ты-то как?

— Что тебе сказать, Дейд…

— Ты каждый день учишь Рэда чему-то новому в языке?

— Да.

— Что он уже выучил?

— «Это — правильно», — сказал Ивен. — «Я люблю тебя». «Меня зовут Рэкс Назаренус». «Мою маму зовут Суон Назаренус». «Моего отца зовут Ивен Назаренус». «Мою сестру зовут Ева Назаренус». И еще, «брата моего отца зовут Дейд Назаренус».

— Когда ты научил его всему этому?

— В субботу ты научил его говорить «это — правильно», — сказал Ивен. — В воскресенье я научил его говорить «я люблю тебя». В понедельник я научил его говорить «мою маму зовут Суон Назаренус». Во вторник и вчера я научил его всему остальному. Он многому учится у Мэри. Как и Ева.

— Дети Уолза знают о Суон?

— Нет. Но Мэй не сдержалась и расплакалась.

— Потом ты с ними еще разговаривал?

— Я взял детей вчера днем на пару часов. Рэд хотел увидеть Флору. Мэй не выдержала и снова расплакалась. Мы выпили в их гостиной. Я хотел сказать ей правду, Дейд. Хотел, но не сказал.

— Ты уже сказал ей правду. Суон умерла от сердечного приступа.

— Они знают, что это нечто большее, Дейд.

— Всегда есть нечто большее. Всегда есть что-то большее, чем мы знаем.

— Что ты имеешь в виду, Дейд?

Он собирался сказать своему брату правду, но вспомнил, что этого говорить нельзя: нельзя ради Суон, и ради Ивена, и ради Рэда и Евы.

— Как ты думаешь, для чего я поместил тебя в своей комнате? — сказал вместо этого Дейд. — Я хотел, чтобы ты привел в порядок дела с оружием, пока дети не вернулись.

— Я сожалею об этом, Дейд.

— Завтра поезжай и поговори с этим человеком. А потом отправляйся в Патерсон.

— Я поеду и поговорю с этим человеком, — сказал Ивен, — но я не могу поехать в Патерсон. Я не могу оставить детей.

— Ты можешь снова сорваться, — сказал Дейд, — а у меня нет сил. Пусть это случится в Патерсоне. Побудь там, пока не станешь уверен, что нервный срыв миновал. Сделай это ради Рэда и Евы.

— Я не могу оставить детей, Дейд.

— Сделай это для меня, парень. У меня нет сил.

— Ладно, Дейд.

— Оставайся в Патерсоне, пока не станешь уверен в себе, — сказал Дейд. — Вернись под кров, который Петрус дал тебе и мне, в его дом, если он все еще там. Непременно вернись туда, где все это было. Вернись на фабрику, на которой он так долго работал, зарабатывая деньги, чтобы поддерживать нас, туда, где он открыл свое небольшое дело. Вернись на наши улицы. Нервная разрядка там. Прогуляйся по грязному Пассейику и разрядись там. Оставайся там, пока не станешь уверен в себе. Когда ты вернешься, твои дети будут в порядке, дети Суон будут в порядке, наша семья будет в порядке.

— Хорошо, Дейд.

— Вернешься, и мы поговорим, — сказал Дейд. — Если захочешь, мы станем вместе подрезать виноградные лозы. Я никого не найму в этом году. Эту работу сделаем ты и я. Ты встаешь впотьмах, в холоде. Выходишь к виноградным лозам и обрезаешь их до предела. Весной и летом хорошая лоза дает побеги. Это нужно для куста. Зимой, в холоде и ненастье, куст, чтобы оставаться крепким, должен быть обрезан. Иначе следующим летом виноград становится неполноценным и не вызревает. Лоза станет годной разве что на дрова. Мы с тобой подрежем каждый куст виноградника. Затем ты решишь, что делать дальше — вернуться в университет, уехать в Патерсон или жить на собственном винограднике.

— Да, Дейд.

— Когда будешь в Патерсоне, — сказал Дейд, — и когда снова окрепнет ствол твоей лозы, вспомни этот виноградник, вспомни семью, вспомни Суон, вспомни Рэда и Еву.

— Она умоляла меня, Дейд.

— Да, знаю, — сказал Дейд. — Если хочешь взять с собой пистолет, — возьми его. Я думаю, стоит. Если что-то тебя беспокоит, возьми пистолет. Если нет, забудь о нем и возьми книгу.