Четверо Благочестивых. По обе стороны закона - [5]

— Но четверка по-прежнему существует?

Сэр Филипп лишь пожал плечами.

— Они либо нашли замену, либо работают в неполном составе, — сказал он.

В довершение министр иностранных дел добавил:

— Я делаю это публичное заявление, чтобы люди узнали об опасности, грозящей не только мне, но любому общественному деятелю, который поступает вопреки желаниям этой злой силы. Вторая причина, заставившая меня пойти на этот шаг: я хочу, чтобы люди, зная правду, помогли тем, кто стоит на службе закона и порядка в нашей стране, да и в других странах, чтобы их бдительность смогла предотвратить дальнейшие преступления.

Последующее обращение за дополнительными сведениями в Скотленд-Ярд не принесло ничего нового, нам удалось лишь выяснить, что Департамент уголовного розыска поддерживает связь с начальниками полицейских служб на континенте.

Далее мы приводим полный список убийств, совершенных «Четверкой благочестивых», снабдив их теми подробностями, которые удалось собрать полиции в каждом отдельном случае. Выражаем признательность Министерству иностранных дел за разрешение воспроизвести этот список.

Лондон, 7 октября 1899 г.

Томас Катлер, владелец швейной мастерской, найден мертвым. Умер при подозрительных обстоятельствах. Коронерское жюри[5] вынесло вердикт: «Умышленное убийство, совершенное неизвестным лицом либо группой неизвестных лиц».

Установленная полицией причина убийства: Катлер (настоящая фамилия — Бентвич) был довольно состоятельным человеком и отличался крайне жестоким отношением к своим работникам. Трижды задерживался за нарушение фабричного законодательства. По предположению полиции, мотивом убийства могли стать и другие обстоятельства, более интимного характера, связанные с тем, как он обращался с работавшими на него женщинами.

Льеж, 28 февраля 1900 г.

Жак Эллерман, префект. Застрелен по дороге домой из оперы. Эллерман был известным распутником. После его смерти, во время следственных действий, было установлено, что он присвоил почти четверть миллиона франков из государственных фондов.

Сиэтл (Кентукки), октябрь 1900 г.

Судья Андерсон. Обнаружен в своей комнате задушенным. Андерсон трижды привлекался к суду по обвинению в убийстве. Он был вожаком группировки Андерсонов, участвовавшей в кровной вражде с семейством Хара. Он собственноручно убил семерых представителей клана Хара, ему трижды предъявляли обвинение, и трижды суд признавал его невиновным. Примечательный факт: в последний раз, когда его обвиняли в жестоком убийстве редактора «Сиэтл стар» и оправдали, он на глазах у всех присутствующих пожал руки подкупленным присяжным и поздравил их с успешным окончанием дела.

Нью-Йорк, 30 октября 1900 г.

Патрик Уэлч, известный взяточник и расхититель государственных средств. Бывший городской казначей, вдохновитель создания печально известного синдиката предприятий, занимающихся благоустройством дорог, деятельность которого была разоблачена «Нью-Йорк джорнал». Уэлч был найден повешенным в небольшой роще на Лонг-Айленде. Поначалу предполагалось, что это самоубийство.

Париж, 4 марта 1901 г.

Мадам Деспар. Удушена. Этот случай тоже долгое время считался самоубийством, пока в руки французской полиции не попала определенная информация. О мадам Деспар нельзя сказать ничего положительного. Она была знаменитым «торговцем душ».

Париж, 4 марта 1902 (ровно год спустя).

Месье Габриель Ланфин, министр связи. Найден застреленным в своем бруме[6] в Булонском лесу. По подозрению в убийстве был арестован, но вскоре отпущен его кучер. Он клялся, что не слышал ни выстрела, ни крика хозяина. В тот день шел дождь и прохожих в лесу было мало.

(Далее перечислены десять остальных случаев, подобных упомянутым выше, в том числе убийства Треловича и Ле Блуа).

Несомненно, это была превосходная статья.

Главный редактор перечитал ее у себя в кабинете и произнес:

— Весьма неплохо!

Репортер (которого звали Смит) остался очень доволен тем, как преподнесены добытые им сведения.

Министр прочитал ее дома в кровати за чашкой утреннего чая и, нахмурившись, задумался, не наговорил ли он лишнего.

Глава французской полиции прочитал ее перевод в «Ле Тан» (статья была переслана туда по телеграфу) и принялся в последних выражениях костить болтливого англичанина, который расстроил все его планы.

В Мадриде в Кафе Наций, на площади Солнца, Манфред с циничной усмешкой на устах и язвительными интонациями в голосе прочитал отрывки из нее трем слушателям. Двое весело рассмеялись, а третий низко склонил голову, и глаза его наполнились смертельным страхом.

Глава II В палате общин

Кто-то (может, это был мистер Гладстон?[7]) заметил, что нет существа более опасного, более свирепого и более ужасного, чем обезумевшая овца. В то же время нам известно, что нет человека более опрометчивого, более несдержанного на язык и более gauche[8], чем дипломат, который по той или иной причине, что называется, сходит с рельсов.

В жизни того, кто приучает себя следить за своей речью в государственных советах разных стран, кого специально обучают, как осторожно ходить по полю, изрытому волчьими ямами дружественных сил и не угодить в ловушку, случаются моменты, когда практика и правила поведения, выработанные годами, вылетают из головы, и он начинает себя вести, как обычный человек. Почему такое происходит, невдомек обычным людям, но то психологически подкованное меньшинство, которое способно в общих чертах объяснять умственные процессы, происходящие в головах их сородичей, несомненно, имеет весьма разумное и вполне убедительное объяснение для подобного рода сбоев.