— Ты что, угрожаешь?
— Лишь предостерегаю, — успокаивая, Вэй Ан Ю мельком погладила Вэнь Чжао по руке, хотя с большей охотой переломала бы ему пальцы по одной косточке, — Не Мин Цзюе — совершенный варвар, грубый и несдержанный. Он не станет размышлять о том, к чему приведёт восстание, о нет; он лишь отдаст приказ разорвать всякого, кто носит одежды клана Вэнь, в клочья, стоит хоть волосу упасть с головы его брата. Разумеется, восстание будет подавлено; вот только кто знает, сколькие падут к тому дню? — её голос понизился до шёпота; теперь ещё добавить проникновенный взгляд глаза в глаза. — И кто будет в числе павших?
Побелев, как полотно, Вэнь Чжао нервно сглотнул. Он мог бесконечно надеяться на мощь Ци Шань Вэнь, прячась за спиной могущественного отца и многочисленными телохранителями, но трусость предательски рисовала перед ним одну и ту же картину, где к нему приближается Не Мин Цзюе, чьи глаза горят огнём мести, а сабля в его руках покраснела от крови по самую рукоять. Закрепляя успех, Вэй Ан Ю прижалась к нему и склонила голову на плечо. Сейчас было бы замечательно поцеловать Вэнь Чжао, загасить окончательно костёр его гнева — но это было тяжело и наедине, а уж под взглядом того, кто совсем недавно, дрожа, обнимал тебя, и вовсе невозможно.
«Ну же, молодой господин Вэнь: достанет ли вам сил признаться в трусости, или изобретёте другую отговорку?» — не успела Вэй Юн подумать об этом, как Вэнь Чжао проворчал, отводя глаза:
— Поднимите его. Да хватит разлёживаться, тебя били-то вполсилы! И скажи спасибо за моё милосердие.
Пошатываясь, Не Хуай Сан поднялся, молча вытер рукавом окровавленный нос, губы и подбородок. Тот, кто большую часть жизни прятался за её спиной, ленился и никогда не желал что-то сделать своими руками, кого она окрестила в своё время «младшей сестрёнкой». И кто так бессмысленно рисковал сейчас… чтобы помочь? Защитить? Это было глупо, но язык не поворачивался, чтобы сейчас его отчитывать. Вэй Ан Ю умоляюще посмотрела на него, надеясь, что он услышит единственную мысль, бившуюся внутри: «Молчи, молчи, только молчи, ни слова больше — иначе ты пострадаешь, а я себе этого никогда не прощу».
Он, к её огромному облегчению, промолчал — хотя безумный огонь, на мгновение вспыхнувший в глубине золотисто-карих глаз, напомнил ей Не Мин Цзюе. Может статься, что не придётся ожидать мести от старшего — младший и сам в минуту отчаяния близок к тому, чтобы нанести удар.
Окрик одного из разведчиков прозвучал издалека, словно из другого мира:
— Господин!
— Ну что ещё?! — Вэнь Чжао раздражённо обернулся.
Разведчик остановился в растерянности, оглядывая их всех и не понимая, что тут могло произойти. Заметив, как зол его господин, он торопливо проговорил.
— Мы нашли его… вход в пещеру.
В лучах палящего солнца: красное золото (рейтинг уже R)
Чем дальше они продвигались вглубь, тем ощутимее становился затхлый запах гниющего мяса. «Учеников», как повелось, гнали вперёд; от её взгляда не укрылось, как даже самые отчаянные разведчики Ци Шань Вэнь словно невзначай замедляют шаг и держатся позади. Заметив в толпе спину Цзян Чена, Вэй Ан Ю поспешила было за ним, но властная рука удержала рядом.
— Оно здесь; повсюду следы. Но что-то не спешит выползать из логова, — Вэнь Чжао ненадолго замер в раздумье, после чего просиял. — Что же, наверняка выползет на запах крови! Эй, вы! Подвесьте кого-нибудь вон там, в качестве приманки.
Подвесить? Вэй Ан Ю передёрнулась. Дураку ясно: живой «приманке» не выбраться. Да, есть среди них множество простых учеников — тех, что не происходят из именитых кланов; и всё же какой наглостью или глупостью нужно обладать, чтобы запросто посягать на чужие жизни?!
— Что далеко ходить? Можно вот её! — один из тех солдат, что был с Ван Лин Цзяо в день, когда её заклеймили, шагнул к Вэй Ан Ю, но на его пути встали сразу трое разведчиков:
— С ума сошёл? — напустился на него один из них. — Уж кого-кого подвергать такому риску, а не новую наложницу господина!
Что-то оглушительно хрустнуло, и эхо подхватило звук. Не сразу Вэй Ан Ю поняла, что это треснул пополам лук в руках Цзян Чена. Разумеется, это не осталось незамеченным, и Вэнь Чжао скривился:
— Эй, ты! Тебе бы бережнее обращаться с оружием, которое тебе милостиво предоставили. Или, может, хочешь поделиться с нами собственной кровью?
Цзян Чен нахмурился и зло проговорил:
— Вэй Ан Ю никогда, никогда не пошла бы на подобную мерзость по доброй воле!
— Ты полагаешь? О, верно, ты совсем не знаешь её. Вэй Юн куда быстрее, чем ты, признала, перед кем здесь следует преклонить колени, если не хочешь, чтобы тебе подрубили ноги, — Вэнь Чжао по-хозяйски притянул её к себе за талию, не отводя нахального взгляда от Цзян Чена и остальных. — Ну же, Юн-Юн: покажем, раз нам не верят на слово…
Когда-то Цзян Чен спросил, решилась бы она на убийство, прикажи ей подобное новый «хозяин»; и вот он настал, день, когда свершался страшный выбор, пусть и немного в другом виде. Вэй Ан Ю замерла на перекрестье сотни взглядов; все ученики напряжённо смотрели, ожидая развязки. Густой, вязкий воздух оседал тяжестью в груди и горле — не шелохнуться. Предчувствие беды, вполне осязаемое, маячило пугающе близко.
