Черная овца - [6]
Да, мы все больше пьянели, не сознавая того, но если бы дело было только в этом!
Прошла пара минут, и вот мы уже не просто спорим — мы выплевываем в лицо друг другу оскорбления, обвинения, угрозы. Гарри Паркс угрюмо взирает на всех остекленевшими глазами. У Говарда Фитча нижняя губа дрожит от злости. Мы нарочно толкаемся, огрызаемся, украдкой прикладываемся к спиртному. Воздух густеет, вот-вот разразится гроза…
Свет вдруг потускнел, и по комнате разлилось красноватое сияние, но возможно, мне показалось. А Лавиния просто повсюду: быстро скользит от одного к другому, что-то шепчет каждому на ухо — подзадоривает еще больше, не иначе.
И тут началась драка — да-да, самая обычная, вульгарная драка, о которой впоследствии все поспешили забыть. Чаша с пуншем полетела на пол и разбилась вдребезги; канделябр, свечи на котором почему-то едва горели, неистово раскачивался под потолком, — видимо, кто-то его зацепил. Вот Паркс стоит, вцепившись в горло Фитчу, тот слабо машет руками, пытаясь дотянуться до его лица, но безуспешно. А минуту спустя…
Все закончилось. Гнев попросту улетучился. Облако будущего растворилось в воздухе, словно его и не было, а мы, оглушенные, застыли на месте.
И тут, до того как тишину нарушил неуклюжий смешок Фитча, я услышал шум, словно кто-то задыхался, издавая при этом бульканье. Я поспешил в холл и увидел Лавинию: она стояла на коленях в ванной, согнувшись в приступе рвоты, а миссис Гроций трясла ее за плечи, яростно шипя:
— Ах ты, маленькая ведьма! Ах ты, ведьма!
Думаю, миссис Гроций подразумевала нечто иное, однако правила приличия, о которых она всегда помнила, помешали ей употребить более выразительное слово. И возможно, сама того не ведая, она выбрала самое подходящее.
Я оттащил миссис Гроций в сторону и приподнял голову своей невесты. Как только Лавиния поняла, что это я, она принялась умолять: «О Кен, увези меня отсюда, увези меня домой!»
Не дожидаясь, пока все окончательно придут в себя, мы выбежали на улицу. У меня до сих пор стоит перед глазами эта картина: растерянные люди, сбившись в маленькие группки, потрясенно глядят друг на друга, не зная, что сказать.
Всю дорогу домой Лавиния бормотала, уткнувшись мне в плечо: «О Кен, что произошло? Кен, я напилась. Что я несла, Кен? Что я наделала? О, мне так страшно. Я больше не буду, Кен, никогда не буду. Я позволила себе лишнего, и теперь мне так страшно. Я сказала то, чего не должна была говорить. Что я наговорила, Кен? Что? С кем я говорила? Что я им сказала? Они сказали, о чем я им говорила? Что я говорила, Кен, что я сказала?»
Тогда я и подумал, что, должно быть, в пунш что-то подмешали. Я привез Лавинию домой и выложил все Теодору, добавив, что любой из гостей может подтвердить правдивость моих слов. На секунду мне показалось, что Теодор испугался, но даже если так, он быстро овладел собой и сказал, что сам отведет Лавинию в ее спальню.
Утром я скрепя сердце снова поехал к Саймсам. Я думал, что после вчерашнего ни о какой экскурсии — тем более той, на которую мы собрались, — не может быть и речи. Однако, к моему удивлению, Лавиния встретила меня как ни в чем не бывало. Об отмене поездки она и слышать не хотела, и я подчинился, хоть и чувствовал себя прескверно.
Естественно, и вы сами это понимаете, дело было вовсе не в похмелье. Факты, что накапливались в моем подсознании, под влиянием событий предыдущего вечера наконец сложились в отчетливую картину. Во мне с каждой минутой росли отвращение и страх, и я почти отдавал себе отчет в том, что отвращение и страх вызывает у меня именно Лавиния.
Мои расшатанные войной нервы снова дали о себе знать, а вместе с ними — и страшные мысли о судьбе человечества, которое сломя голову несется навстречу собственной гибели. Прошлый вечер стал чудовищной аллегорией, разбивающей в прах все надежды на спасение, и в моем подсознании зародилась мрачная теория, а точнее, целая философия, уничтожавшая в зародыше любую мысль о добре, радости и свободе.
Погода же, словно назло моему пессимизму, была восхитительной. Стоял один из тех превосходных деньков, что случаются в Чикаго раз или два в году, когда воздух напоен благоуханием. Лавиния, хоть и надела, по своему обыкновению, черное платье, выглядела свежей и пребывала в отличном расположении духа. Сливочная кожа, гладко зачесанные волосы, сияющие глаза — вот какой была она в тот день.
Мы прибыли к месту назначения. Я припарковал машину, и мы присоединились к небольшой группке людей. Меня мутило, я с трудом держался на ногах, и вездесущий сладковатый аромат лишь усугублял мою тошноту. Мне страшно хотелось прыгнуть в машину и уехать домой.
Но не Лавинии. Настроение у нее было прекрасное, чуть ли не восторженное, точно ее ожидало самое желанное зрелище. Я еще никогда не видел Лавинию такой: она, как школьница, с жадностью впитывала все, что видела и слышала, а восторженный вид «неискушенной провинциалки» заметно — и в каком-то смысле выгодно — выделял ее на фоне остальной публики.
Наконец мы взобрались на платформу, и экскурсовод начал рассказ. На меня накатила новая волна тошноты, я схватился за перила, и мой взгляд скользнул вниз. Мы стояли над длинным, узким коридором с высокими деревянными стенами, в конце которого темнела дверь. Голос экскурсовода монотонно гудел у меня в ушах. Вдруг послышался низкий топочущий звук, словно толпа людей шла по деревянному мосту.
Настоящее издание открывает знаменитую эпопею американского фантаста Фрица Лейбера «Сага о Фафхрде и Сером Мышелове»; знакомит читателя с двумя неунывающими приятелями – варваром-северянином по имени Фафхрд и коротышкой по прозвищу Серый Мышелов. Задиры и отчаянные рубаки, авантюристы и искатели приключений – два друга странствуют по удивительным землям мира Невона, бьются с чудовищами и колдунами, любят и ненавидят.
Впервые выходящая на русском языке книга `Мечи и Ледовая магия` рассказывает о новых приключениях едва ли не самых популярных в мире фэнтези героев. Фафхрд и Серый Мышелов – северный воин-гигант и юркий хитроумный воришка – бесшабашная парочка, чье неотразимое обаяние, любовь к авантюрам и умение попадать в самые невероятные истории покорили сердца миллионов читателей и принесли их создателю Фрицу Лейберу множество литературных наград.В `Мечах и Ледовой магии` герои, соблазненные прелестями двух юных дев, преследуя их, оказываются на самой окраине Невона.
Симистер наслаждался жизнью, радуясь, что живым остался после ужасных событий Второй мировой войны. Но вот однажды, почтальон принес посылку, которая, возможно, попала к нему по ошибке. Но преступлений нацистов никто не забыл.
Свой автоматический пистолет Инки Козакс очень любил и никому не доверял, — не давал даже трогать. Любовь эта была настолько фанатична и необъяснима, что порой даже пугала подельников Инки по алкогольному бизнесу. Но кое-кто из них все-таки заинтересовался его автоматическим пистолетом…
Эта новелла Лейбера основана на его опыте шекспировского актера и представляет собой немного более прямолинейную историю о привидениях, хотя и очень хорошо рассказанную, как и следовало ожидать. Его остроумие и детальное изображение театральной жизни напоминают художественную литературу Реджи Оливера. Любой, кто хотя бы частично знаком с пьесой, знает, что в истории Шекспира был только один призрак.
Деловей, хоть и жил в районе нефтедобычи в Калифорнии, был очень чувствительным созданием, и пугался даже стуков нефтяных качалок. Как-то он поведал о телепатическом общении… с нефтью. Люди всегда были марионетками нефти. Жил себе Делавей на берегу Большого Канала в Венеции, что в Калифорнии, а потом исчез. Но перед этим поведал сон о Черном Гондольере.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
Его посылали в самые трудные места, он решал сложнейшие задачи, непосильные даже людям. Но для него целью в жизни было найти формулу Вселенной, формулу бессмертия…
В повести «В подводных пещерах» автор интерпретирует идею разумности осьминогов. В этом произведении эти животные в результате деятельности человека (захоронения ядерных отходов) мутируют и становятся обладателями разума, более мощного, чем человеческий. К тому же они обладают телепатией. А их способность к быстрому и чрезвычайно обильному размножению могла бы даже поставить мир на порог катастрофы.
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
Звездный флот Земли далекого будущего совершает дальний перелет в глубины Вселенной. Сверхсветовые корабли, «пожирающие» пространство и превращающие его в энергию. Цивилизации галактов и разрушителей, столкнувшиеся в звездной войне. Странные формы разума. Возможность управлять временем… Роман Сергея Снегова, написанный в редком для советской эпохи жанре «космической оперы», по праву относится к лучшим произведениям отечественной фантастики, прошедшим проверку временем, читаемым и перечитываемым сегодня. Интересно, что со времени написания и по сегодняшний день роман лишь единожды выходил в полном виде, без сокращений.
На планете в сопряженном с Землей мире гибнет, распадаясь на части, великая империя. Мировая война довершает дело: на Латанию обрушиваются метео- и резонансные удары, союзники отворачиваются от нее, регионы выходят из ее состава… И в этот момент к власти в стране приходят молодые военные и инженеры. Возглавляет их будущий диктатор — полковник Гамов. Трибун и демагог, провокатор и пророк, он не останавливается ни перед чем, чтобы планета пала к его ногам. Что он сделает, добившись абсолютной власти?