Через полюс — на экватор - [67]

Я всегда замечал, что внешность автомобиля имеет много общего с национальным характером людей, в чьей стране он сделан. Большинство машин, на которых ездят американцы, большие, даже очень большие, они имеют сверхобтекаемые формы, огромные фонари и бамперы. Весь облик машины говорит о превосходстве ее над другими машинами. Это супермашины, причем всегда поражает, что американские конструкторы умудряются в каждой новой модели добиться еще более выразительного воплощения этого превосходства. Облицовка радиатора таких машин подобна презрительно-надменной улыбке аристократа из плохого великосветского фильма. Причем и среди американских машин градус этой надменности не одинаков. Взгляните на «Шевроле» и «Кадиллак», и вам сразу станет ясно, кто из них более «благороден»: какой-то незаметный штрих в форме капота или расположении никеля — и вот уже словно бы еще опустились края губ, стали тоньше, и чудится, что сейчас машина высокомерно усмехнется. Я не хочу сказать, что американцы надменны. Нет. Обычно они покровительственны, даже демократичны, а вот такой вид машины им импонирует. Американцы любят похвастаться всем самым-самым, супер-супер, показать свое преимущество, богатство, силу… И по-моему, американские автостроители отчаянно эксплуатируют эту черту своих соотечественников. «Каждый год новую машину!» — вот их девиз. И подобно тому, как женщина в слишком коротком или, наоборот, длинном платье чувствует себя неудобно, оказавшись в модно одетом обществе, так и американец ощущает себя неловко в автомобиле старой модели.

Резко отличаются от них англичане, которые, наоборот, подчеркивают свою старомодность и консерватизм в облике своих машин. Они современны, но… не слишком. Вершиной является всемирно известный «Роллс-ройс», где в контурах вы чувствуете и консерватизм и силу, пренебрежение к моде и кокетство старомодностью. Большинство английских машин сравнительно невелики, но и здесь уже чувствуется влияние Америки, которая, производя на английских заводах «Форд-кортину», подталкивает англичан к современным формам автомобилей.

Французы любят небольшие, даже, скорее, маленькие автомобили. Они должны быть изящны, очень поворотливы — ведь втиснуться на стоянку, скажем в Париже, почти невозможно. И в то же время французы с легкостью пренебрегают вообще видом машины. Чем еще объяснить огромную популярность во Франции машины «Ситроен» известной под прозвищем «де шво» (две лошади)? Удобная, надежная, но очень некрасивая, похожая на консервную банку. Особенно сильно заметен контраст между американской и французской школами конструирования машин, когда на улицах Парижа видишь огромную американскую машину. Словно кит в окружении сардинок, плывет она по улицам, не имея возможности остановиться. Ей никогда не втиснуться в свободное место, оставленное «Симкой» или «Пежо». Ее водителю остается лишь искать какой-нибудь платный гараж, откуда даже сам владелец не имеет возможности выехать и вынужден пользоваться такси или метро.

Наши «Волги» и «Москвичи», которые могут преодолевать в пути серьезные препятствия, с высоким клиренсом и крепко сделанные, нужны нам сейчас. Отличным доказательством тому было знаменитое ралли Лондон — Сидней, когда наши машины, отставая от американских на хороших дорогах, наверстывали упущенное на проселках Азии и Австралии.

Так вот, наш «джип» был именно такой американской нахальной машиной. Невероятно мощный двигатель, большая ширина машины — все это давало ей превосходство над другими. И когда я садился за руль, во мне просыпались низменные чувства, мне хотелось обгонять всех, ехать посредине дороги. Демонстрировать свое преимущество. Машина меня как бы подчиняла, как бы говорила: «Со мной ты можешь все, плюнь на всех, нажми на акселератор и…»

Уже потом на разбитых дорогах Танзании, когда у моего «джипа» начали вываливаться стекла, ломаться колеса, она поубавила спеси, и на первый план вышли трудяги «лендроверы», которые не блестели белой эмалью, не имели обтекаемых форм, но которые служили нам верой и правдой, несмотря на свой довольно преклонный возраст.

Дороги Танзании в основном грунтовые. Часть магистральных дорог асфальтирована, но большинство из них имеют грейдерное покрытие и потому отчаянно пылят. В этом году в Танзании в период дождей были страшные наводнения, многие мосты были снесены, сильно пострадали и дороги. Некоторые районы оказались отрезанными. Русла рек пересыхают, и поэтому отсутствие мостов в сухой период практически не мешает передвижению. Глубокие колеи в дождливый период разрастаются в мелкие овраги, и поэтому основное препятствие — рытвины и ухабы. Когда сухо, местные жители ремонтируют дороги, засыпают ямы и колдобины. Несколько десятков африканцев мотыгами перебрасывают землю с края дороги в центр, где проходящие машины укатывают эту землю.

Благодаря высокой проходимости наших машин и сухим дорогам они могут проехать практически всюду, единственные препятствия для них — лес и скалы. Поэтому для экономии времени мы планируем и выполняем маршруты на машинах, проезжая в день иногда до 100–120 километров, а боковые пешеходные маршруты совершаем лишь для осмотра коренных выходов пород и естественных обнажений. Бывало, что иной раз и весь маршрут приходилось выполнять пешком — в случаях восхождения на вулканы или пробираясь через тропические леса.