Через полюс — на экватор - [27]

27 января. (Облачность 5-10 баллов, Т —33°— —42°). Ночи стали значительно холодней, сегодня тягач изнутри покрылся инеем, температура утром в тягаче была —10°, вылезать из спального мешка очень противно, но на стоянках стремимся экономить горючее и ночью тягачи не топим.

Провели измерение температуры в скважине, на глубине 15 метров температура льда —60°. На этой глубине затухают температурные волны годовых колебаний температур, значит, здесь на 4 градуса средняя годовая температура ниже, чем на Востоке [9]. Расчеты показывают, что в этой точке в аномально холодные годы температура должна была падать до —100°. Это теоретический полюс холода на Земле. Сейсмические измерения показали, что здесь толщина ледникового покрова 3080 метров, то есть ложе на 900 метров выше уровня моря.

Это отроги гор Гамбурцева, открытые Олегом Сорохтиным в 1958 году во время похода на Полюс недоступности.

28 января. (Штиль, Т —34°— —45°). Шли всю ночь и весь день. Надо спешить, все чаще облачность, туман и снегопады напоминают нам, что короткое антарктическое лето на исходе, а впереди еще более 2000 км пути. К сожалению, и горючего мы расходуем больше нормы. Снова сажусь за расчеты, выводы неутешительные. Если на ПОНе мы не найдем горючего, когда-то оставленного третьей советской антарктической экспедицией, то положение будет очень тяжелое.

В самый разгар этих мрачных раздумий тягач потряс сильный рывок, и он заглох и остановился. Из водительской кабины высунулся Лебедев и почему-то шепотом сказал: «Петрович, коробка». Воцарилось молчание. Запасных коробок нет, самолет нам ничего доставить не сможет, мы вне зоны досягаемости авиации.

Но сдаваться еще рано. Принимаем решение разобрать коробку, у нас есть запасные шестерни, может быть, удастся починить ее. Мы стоим на 893-м км. Одновременно будем вести сейсмику, чтобы использовать вынужденную стоянку.

29 января. (Ясно, 1–3 м/сек, Т —38°— — 47°). Всю ночь работали — разбирали коробку передач. Работаем посменно. Около коробки так тесно, что работать можно лишь троим. Подчас приходится работать сильно наклоняясь. Кровь приливает к голове, а перед глазами круги. Наконец коробка разобрана. Оказывается, что сломалась одна шестерня, как раз та, которая у нас есть в запасе. Все вздыхают с облегчением. Еще не все потеряно. Но смущает то, что коробка проработала всего 700 км, правда, очень трудных, дальше должно быть легче. Сорохтин, Казарин и я начинаем подготовку к сейсмическим работам.

30 января. (Ясно, 2–3 м/сек, Т —37°— —48°). Сегодня ночью пришел поезд геодезистов, мы как раз заканчивали сборку коробки передач. Геодезисты жалуются на сильную рефракцию и связанные с нею миражи. Вчера они наблюдали наш тягач на расстоянии 40 км. В теодолите было видно четыре изображения тягача: один на земле, второй над ним, перевернутый вверх ногами, и над ними еще два, также взаимно перевернутых изображения. Я спросил Юру Бугаева, не отразится ли это на точности измерений. Он объяснил, что поскольку угол превышения берется с обеих машин одновременно навстречу друг другу, то искажения за счет рефракции взаимно вычитаются. Геодезисты ушли вперед, а мы остались заканчивать сейсмозондирование, работали до поздней ночи и около полуночи вышли дальше.

31 января. (Облачность 10 баллов, поземка, низовая метель, 3–9 м/сек, Т—30°— —47°). Сегодня днем резко ухудшилась погода. Мы догнали геодезистов на 945-м км. Они стоят — двигаться дальше не могут, им мешает работать плохая видимость. Мы уходим вперед и на 1010-м км останавливаемся. Где-то здесь должна быть станция ПОН, созданная третьей антарктической экспедицией в 1958–1959 гг. Ждем улучшения погоды. Станция должна быть в радиусе 10 км. Олег Сорохтин волнуется: еще бы, пять лет назад он участвовал в создании этой станции. Правда, она просуществовала всего несколько месяцев. Авиация не смогла обеспечить станцию необходимым горючим и снаряжением для зимовки, поэтому ее пришлось законсервировать. Весь день видимость не улучшалась. Легли спать рано утром.

1 февраля (Облачность 10 баллов, временами морозный туман, снегопад, 4–9 м/сек, Т —26°— —30°). Во второй половине дня дежурный Николай Боровский устроил подъем — видимость стала улучшаться. С крыши нашего тягача пока станции не видно. Решили пройти вперед. Через 8 км Николай Боровский заметил на горизонте черную точку, а через полчаса мы подходили к станции. Станция ПОН представляет собой одно строение с высокой башней, где размещалась буровая установка во время похода. На вышке установлен гипсовый бюст В. И. Ленина. Внутри две комнаты, где устроен камбуз и жилая комната. Олегу Сорохтину предоставляется право открыть станцию: несколько ударов молотка — и мы в помещении станции. Олегу здесь все знакомо, через минуту загорается соляровая печь, а полчаса спустя заводится двигатель электростанции и вспыхивает электроосвещение. Станция ожила.

Сергей Ковтанюк посылает телеграмму в Мирный: «Станция Полюс относительной недоступности приступила к работе». Хотя мы и пробудем здесь всего несколько дней, весь режим работы станции будет выполняться. Геодезисты застряли в 80 километрах от Полюса недоступности. Погода снова испортилась, им придется ждать ее улучшения, потому что теперь, когда до полюса осталось несколько десятков километров, все силы надо потратить на окончание программы геодезических работ.