Через полюс — на экватор - [24]

13 января. (Ясно, 1-4 м/сек, Т —28°— —39°). Геодезическая часть поезда догнала нас на 300-м км. Устроили совместный обед. Тягач № 15 оборудован как кухня-столовая. Там стоял мощный электрогенератор и электроплита. Это хозяйство нашего врача и по совместительству повара Николая Савельева. Из-за большой высоты, следовательно, и низкого атмосферного давления, вода кипит при 85°, что сильно затрудняет приготовление пищи. Большинство продуктов заранее сварено в Мирном, а потом заморожено, остается только разогреть вареных кур, кашу, бульон. Часть пищи готовится в автоклаве, где искусственно создается давление в 1,5–2 атмосферы. Сейчас, когда поезд разделен на две части, в головной машине мы разогреваем обеды в маленьком камбузе «Харьковчанки», и только когда поезд соединяется, получаем возможность нормально готовить полные обеды. Николай Васильевич Савельев прозимовал год на станции Восток и охотно вызвался участвовать в походе. У него на камбузе полный порядок, уютно, светло и чисто, после прокопченных «Харьковчанок» чувствуешь себя как в ресторане.

Через 100–200 км мы выйдем из зоны действия наших самолетов, а нам еще не сбросили автобензин, без которого не может работать ни камбуз, ни буровой станок. В Мирный только сейчас пришла «Обь» и привезла пополнение горючего. Со дня на день должны провести сброс. Каждый день задержки может затянуть весь поход на недели.

14 января. (Ясно, 2-7 м/сек, Т —30°— —38°). Из-за тяжелого рыхлого снега идем все время на первой передаче, за сутки прошли 100 км и остановились на 400-м км. Геодезисты — на 344-м км. Все время идет тяжелый подъем. Время от времени мы с Олегом Сорохтиным подменяем наших водителей Лебедева и Боровского. Вести машину — большое удовольствие, а мы оба имеем большой опыт вождения машин в Антарктиде. Во время движения работать, писать невозможно, машину все время бросает, трясет и качает, даже читать и то трудно. Когда ведешь тягач, то кажется, что плывешь на катере по бурному морю. Хотя анероид показывает все время подъем, на глаз его не ощущаешь. Только горизонт бывает то близким — это когда видишь на линии горизонта зазубринки застругов, — то далеким, когда линия горизонта выглядит как четкая ровная граница. Близкий горизонт— это подъем, а далекий — это плато. Расход горючего на 30 процентов выше средней нормы, заложенной в проект. Все время тяжелый рыхлый снег. В 1958 году, когда Сорохтин шел с Комсомольской на ПОН, а это в 200 км к северо-западу от нашего маршрута, то они вышли на твердый наст, где тягачи не проваливались и шли на второй-третьей скорости. Мы все мечтаем об этом насте. Лебедев шутя говорит Сорохтину: «Если через 100 км не будет твердого снега, дальше пойдешь пешком».

Вечером начали бурение на последнем бензине. Хватит еще на две-три скважины. Сейсмозондирование ведем экономно, то есть стараемся, чтобы скважина послужила для пяти — семи взрывов. У меня начинает побаливать спина: профессиональное заболевание полярников — радикулит. По-видимому, при последнем бурении «намотался», подавая тяжелые шнеки к станку. Надо быть осторожнее, чтобы не стать обузой в походе. «Больной начальник — это половина начальника». А полярники при этом добавляют: «Причем нижняя половина».

15 января. (Ясно, 2-4 м/сек, Т —30°— —39°). Запрашиваю по радио Мирный — когда сбросят горючее. Там с большим трудом идет разгрузка кораблей. Прошу ускорить доставку бензина.

К вечеру пришли геодезисты. Им здорово достается. Практически круглосуточная работа с перерывами на два-три часа, когда один тягач переходит с задней позиции на переднюю. Юра Бугаев и Эдуард Сафонов выглядят сильно измотанными. Высота, морозы, бессонница дают себя знать. Они мечтают хоть об одном ненастном дне, чтобы передохнуть. Я этого, наоборот, боюсь, ибо непогода здесь никогда не приходит на один день. В отличие от нашего тягача, где всегда царит шутка, розыгрыш, подначка, в геодезической части поезда настроение подавленное. Встречаясь на крупных стоянках, стараемся подбодрить геодезистов. Не потому, что нам легче или меньше достается. Просто наш экипаж состоит из более опытных полярников, неоднократно бывавших в Антарктиде и участвовавших в походах. Поэтому и кажется, что нам легче. Они хорошо знают, что хорошая подначка даже если она кого и разозлит, здорово помогает. Так что нашим «сенегальцам» здорово достается. Хотя они иногда и сердятся, но настроение у них поднимается, они даже стремятся к ответным розыгрышам. Это уже хорошо.

Поздно вечером мы выходим дальше. Геодезисты остаются позади, ведь они движутся в два-три раза медленнее нас. Ближе к Полюсу недоступности мы объединимся и пойдем вместе. Тогда геодезистам станет полегче.

16 января. (Ясно, 3-6 м/сек, Т —30° — —39°). Шли весь день, снег стал несколько тверже, но попытки перейти на вторую скорость окончились неудачно. Сегодня во время диспетчерского часа, когда в определенное время все станции советской антарктической экспедиции, все поезда выходят в эфир и докладывают отчет за последний день (диспетчерское совещание обычно проводит начальник экспедиции), М. М. Сомов еще раз допрашивал нас с пристрастием, какой расход горючего. Хватит ли его нам до конца? Обещал завтра послать самолет с автобензином на сброс. Поздно вечером остановились на 505-м км — это половина пути до Полюса недоступности.