Через полюс — на экватор - [10]

Видимость становится все хуже. Но вот наконец спидометр показывает, что от Мирного к югу пройдено 50 км.

2 часа ночи по местному времени. Трасса выхода на плато проложена.

Разворачиваемся назад и под горку развиваем максимальную скорость. Несмотря на ночь, мы не боимся сбиться с дороги, впереди четко видны наши следы. Повторяем на обратном пути измерения и рано утром 15 марта возвращаемся в Мирный.

Результаты похода очень интересны: получен профиль высот края купола. Вначале крутой подъем. Уже в десяти километрах от края высота его достигает 400 метров над уровнем моря. Потом подъем выравнивается и становится более пологим. На 50-м километре высота равна 700 м. Снег плотный. Вездеход почти не проваливается. Выход на плато найден. Первый пробный поход прошел удачно.

В Мирном строительство поезда в разгаре. Уже построен жилой балок. Заканчивается строительство кухни. Михаил Семенович Комаров возится с тракторами. За свои золотые руки еще на дрейфующей станции «Северный полюс-2» он получил звание «полярный Кулибин».

Комаров остроумно приспособил вентилятор охлаждения радиатора трактора для нагнетания воздуха в двигатель. В разреженном воздухе это позволит двигателю работать без потери мощности. Утепляются войлоком кабины тракторов. Радисты устанавливают в каждой кабине портативные радиопередатчики для связи между обоими поездами, так как решено организовать два поезда. В каждом по трое саней.

17 марта всё работы временно прекращаются, так как уходит последний корабль экспедиции дизель-электроход «Лена», а с ним уходит и последняя возможность отослать письма. Провожают последний корабль. На скалы сопки Комсомольской собрались все зимовщики. Прощальный гудок. Отвечаем залпами из винтовок и ракетниц, машем шапками. Самолеты экспедиции строем проходят над кораблем, тоже прощально помахивая крыльями.

Скоро «Лена» скрывается за айсбергами, оставляя нас до весны.

Зимовка началась.

Надо спешить, ведь Мирный построен только начерно. Дома собраны, но внутри не отделаны. А март — это последний осенний месяц, апрель — уже зима. И, словно напоминая об этом, начинается пурга.

Все участники похода принимаются еще энергичнее за подготовку. Не обходится без недоразумений.

Жилой балок имеет очень небольшую площадь — всего 10 м² , а на этой площади надо смонтировать передающую и приемную радиоаппаратуру, поместить зарядный движок и аккумулятор, разместить сейсморазведочную штурманскую аппаратуру, укрепить печку, умывальник и разместить одиннадцать спальных плацкартных мест. Задача кажется в первый момент неразрешимой. Приходят на помощь смекалка и хитрость. Радист Герман Мальков захватывает самое лучшее место за дверью между печкой и стенкой. При моих попытках поместить самую важную часть сейсмостанции — осциллограф[2] на стене, все на меня набрасываются и загоняют мой «козерог», как его называют, под стол. В конце концов я прихожу к выводу, что под столом не так уж плохо и никого туда уже не пускаю, размещая все остальные части оборудования. Я разместился там с удобствами, а штурман Сенько пришел в ужас: магнитный компас, стоящий на столе, начинал показывать что угодно, только не направление на магнитный полюс. Выясняется, что мощные магниты осциллографа успешно соперничают с магнитным полем Земли. Павел Кононович, отчаявшись выдворить меня из-под стола, устраивается на столике около другого окошка.

Виталий Бабарыкин оборудует нары в два яруса. Один из самых сложных — вопрос с печкой. Нам на помощь приходит бортмеханик Чагин. Предложенная им конструкция капельной печи легко решает топливную проблему. Чугунная печь, широко известная под названием «буржуйка», переоборудуется так: две трубочки, по которым текут из специальных бачков соляровое топливо и вода, подают по капле внутрь печки на специальную жаровню горючую смесь. Эта печь очень удобна в употреблении: мгновенно разжигается и тушится, не нужно возиться с дровами и углем, золой и шлаком.

Цветные провода сейсмостанции, кабели освещения и телефона, электропитания и радиостанции придали помещению вполне современный вид. А в легком тамбуре разместили движок с генератором, аккумуляторы, умформеры [3]. В потолке прорезали люк и установили над ним прозрачный астрокупол для штурманских наблюдений. Снаружи балка на стенах навесили катушки с кабелем, баки с соляром для печки и бензином для движка. В общем, каждый квадратный сантиметр стен, пола и потолка был использован.

Строительство кухни также заканчивалось. Здесь в маленьком помещении, занимавшем половину саней, размещались газовая плита, баллоны с жидким бутанпропановым газом. Обеденный стол на пять человек, термосы для воды, полки с гнездами для посуды. Кухня получилась уютная, или, как шутя говорили полярники, «радость хозяйки».

В это время наша «хозяйка» Александр Ефимович Щекин, вместе с Константином Михайловичем Якубовым, заместителем начальника экспедиции по хозчасти, отбирал продукты. Якубов, обладая бесценным опытом многочисленных полярных зимовок, был человеком бережливым и хозяйственным. Снаряжая наш поезд, он проявил замечательную заботливость и щедрость. Не раз в походе мы вспоминали его добрым словом.