Чай с мятой или с лимоном - [5]

Шрифт
Интервал

БРИЖИТТА: (Ришару) Стой спокойно!

ЖЮЛЬЕН: У меня же главная роль, и естественно, что есть проблемы.

РИШАР: Естественно.

ЖЮЛЬЕН: Да, я ему об этом говорил.

РИШАР: Кому?

ЖЮЛЬЕН: Отцу, он же продюсер нашего спектакля.

БРИЖИТТА: Жюльен, пожалуйста!

Брижитта хочет измерить талию Ришара, она просит Жульена обернуть метром Ришара вокруг пояса. Жюльен заодно оборачивает метром и свою талию.

РИШАР: Ах, так ты…

ЖЮЛЬЕН: Да, вот так вот…

РИШАР: Главное, и самому получать удовольствие от игры, и заставлять зрителей смеяться.

БРИЖИТТА: Два метра двадцать! Это же сколько материала-то надо!

РИШАР: Придумывай гэги, это поможет. Например. Твой персонаж — джентльмен-грабитель, светский человек, из высших кругов. Во втором акте ты пьешь виски, так ведь?

ЖЮЛЬЕН: Да, только это яблочный сок.

РИШАР: Да, но в день премьеры в стакане будет настоящее виски.

ЖЮЛЬЕН: Да вы что!

РИШАР: И вот ты делаешь глоток, а потом выплевываешь виски, потому что ты не привык к нему! Таким образом создается контраст, противоречие — а это и есть гэг!

ЖЮЛЬЕН: Правда?!

РИШАР: Я тебе сейчас покажу.

Робер входит с каким-то предметом реквизита и смотрит на Ришара.

Значит, так. У тебя стакан виски в руке. Смотри! (берет стакан с водой и исполняет роль Жюльена) «Я не понимаю, почему ты не используешь такой удобный момент?» Видишь, светский лев, аристократ… (продолжая) «Очаровательная дама влюблена в тебя, виски сколько хочешь, и даже роскошный халат Луи-Филиппа на тебе». (Ришар делает глоток и выплевывает жидкость вправо от себя) Вот и гэг, понимаешь?

РОБЕР: Я что-то не очень понял!

РИШАР: Это нормально, это называется ситуационный комизм, это надо видеть в контексте, вместе с другими персонажами, тогда будет не так сложно.

ЖЮЛЬЕН: (Роберу) Не только ты не понимаешь… Я тоже не схватываю…

РИШАР: Ничего, Жюльен, сейчас ты нам это покажешь! (дает ему стакан) Давай!

ЖЮЛЬЕН: «Не понимаю, почему бы не использовать такой удобный момент?..»

РИШАР: Вот так, поиграй со своим персонажем…

ЖЮЛЬЕН: «Очаровательная дама влюблена в тебя, виски сколько хочешь, и даже роскошный халат Луи-Филиппа на тебе…» (Жюльен пьет и выплевывает воду вправо от себя, то есть прямо на Ришара)

РОБЕР: (смеясь) Вот теперь я понимаю! Супер, правда, Ришар? Надо это закрепить!

РИШАР: (мокрый и раздраженный) Да, очень смешно, сейчас умру от смеха! Ха-ха-ха!

ЖЮЛЬЕН: Я это по-другому сделаю, Ришар!

РИШАР: Нет, сойдет… В общем, ты понял, что я имел в виду! Контраст равен гэгу!

ЖЮЛЬЕН: Теперь понял!

Ришар садится на один из стульев к кофейному столику.

РИШАР: У тебя и с Софией так же, ты перед ней пасуешь! Давай, надави сильнее! Не бойся пережать, она не заробеет! Слышал, какой у нее английский акцент? Обхохочешься! Не понимаю, почему Клара ей еще ничего не сказала! «О боже мой, месье Дюжарден, спасибо! Я нигде не могла его найти! Это конечно, безделушка, но мне он дорог как память о моей бабушке Леа!» (смеется) Что там дальше?

Входят София и Доминик, Ришар их не видит.

ЖЮЛЬЕН: (смущенно) Э… Не знаю…

РИШАР: Да ну, она же из кожи вон лезет, так старается…

СОФИЯ: «Она меня воспитывала до двадцати лет…»

РИШАР: Ну да, точно! «Она…» (понимает внезапно, что это София и резко вскакивает) А, это вы? Закончился перерыв? Ладно, тогда начнем… (напряженное молчание) Мы тут порепетировали немного…

СОФИЯ: Продолжайте! Не обращайте на нас внимания.

РИШАР: Да-да, но мы уже закончили… Так ведь, Жюльен, закончили ведь?

ЖЮЛЬЕН: Не знаю, я там не был!

РИШАР: Да, мы закончили.

СОФИЯ: Можно глянуть, что вы тут нарепетировали?

РИШАР: У Жюльена была одна проблемка…

Входит Клара, за ней Робер, который несет что-то из реквизита.

КЛАРА: Ну что, дети мои? Все готовы? Можно продолжать?

ВСЕ: Да, да…

Уходят

ЖЮЛЬЕН: (Ришару, уходя) Больше не репетируем, Ришар?

КЛАРА: Робер, ты помнишь про свет?

РОБЕР: Ах да, свет! Нанар, давай поставим свет!

НАНАР: (из-за сцены) Окей!

РОБЕР: Так, немного бледновато, не хватает теплоты… Э… добавь красного… И зеленого! Да, уже не так ужасно… Убери зеленый… Э… чуть больше красного… Стоп! Класс, Нанар! Больше ничего не трогай! Клара, так пойдет?

КЛАРА: Да, хорошо… Молодец, Робер, молоток! (входят остальные артисты) Так, деточки, все по местам, времени! Начнем еще раз с начала второго акта, готовы?

ВСЕ: Да!

София и Жюльен выходят. Доминик забирает с кофейного столика поднос и уносит за кулисы

РИШАР: (Доминику) Ты будешь репетировать в костюме?

ДОМИНИК: Да, чтобы лучше вжиться в образ.

РОБЕР: Пусть тогда и спит в нем!

Со смехом Ришар и Робер уходят.

ДОМИНИК: Идиоты!

РОБЕР: (возвращается к Доминику) Что ты сказал?

ДОМИНИК: Ничего, я сказал… пора за работу!..

Брижитта помогает Жюльену надеть халат

КЛАРА: Да, Брижитта, не забывай помогать Жюльену переодеваться.

БРИЖИТТА: А я что делаю, груши околачиваю, что ли? (выходит)

КЛАРА: Так! Дети мои, начали!

ЖЮЛЬЕН (Анри Дюжарден): Все еще ничего. Даже крошечной побрякушки! Правда, я ищу только два дня и при этом прячусь от прислуги и от Мари-Аньес… Так что терпение, Дюжарден, терпение… (Появляется Ришар, делающий знак продолжать) Не понимаю, почему ты не используешь такой удобный момент? Очаровательная дама влюблена, виски сколько хочешь, и даже домашний халат Луи-Филиппа на тебе!


Рекомендуем почитать
Мафия и нежные чувства

Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.


Начало конца

Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.


Лист ожиданий

Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.


Ямщик, не гони лошадей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глупая для других, умная для себя

Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.


Виндзорские насмешницы

В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.