Чаша Скорби - [2]

Всего один взмах руки, и отряд устранения рассеялся по залу. Они без разбору снимали с полки книги, просматривали обложки и содержание, а затем бросали их на пол. Неожиданно появился сервитор, чьи деформированные, с широко расставленными пальцами ладони зашарили по полу в бесплодных попытках навести порядок. Ближайший к нему человек развернулся и окатил струей пламени его уязвимое человеческое тело, а затем возвратился к своей работе, пока сервитор умирал в судорогах, наполняя помещение удушливым дымом.

Другой помощник подбежал к старшине, сжимая в руках книгу в красном кожаном переплете и с позолоченным обрезом страниц. На обложке проступал рельефный знак, выполненный из черного камня, — кубок, окруженный волнистым ореолом. Именно на поиски этого герба их и отправили.

Старшина хлопнул по плечу ближайшего солдата-устранителя. Тот хлопнул следующего, и так сигнал прошел по кругу в единый миг. Все побросали книги, которые держали в руках, и подняли огнеметы.

Пламя ударило по книжным полкам, наполнив наэлектризованную атмосферу Либрариума Терры запахом гари и дымом. Защитные костюмы бригады спасали их от основного жара, но лабиринт все равно вскоре показался им печной топкой. В проходах между полыхающими шкафами заплясал раскаленный воздух.

Выбив магазин из автоматического пистолета, старшина заменил его другим, с одним-единственным патроном, который снял со своего пояса. Лидер устранителей прицелился в ближайший из дата-стеков, выполненный в форме трехгранного алтаря, на мемо-кристалле которого были выгравированы сцены героических сражений. Оружие вновь едва слышно выстрелило, и разрывной заряд превратил кристалл в груду черных осколков.

Не произнеся ни слова, с эффективностью, выработанной многими поколениями предков, занимавшихся тем же трудом, отряд устранения прошел через эту секцию библиотеки, сжигая и разрушая все, что могло содержать информацию, которую им было приказано уничтожить. Из всех углов уже летели дроны энергоподавления, проецировавшие глушащие поля, в попытке сдержать пламя и не позволить ему распространиться. Когда бригада людей ушла, дроны смогли подлететь ближе, и сила их объединенных полей затушила огонь. Но не раньше, чем книги и дата-стеки превратились в пепел и дым.

Как и в случае с большинством миров Империума, никто толком не знал, когда именно был заселен Корис XXIII-3. Со времен, память о которых не сохранилась уже даже в архивах Администратума, поверхность серовато-зеленой, почти безликой планеты покрывали огромные, площадью в целый континент, фермы. Численность населения агрикультурного мира едва достигала десяти тысяч человек, но тем не менее он стал важнейшим звеном в макроэкономике соседних систем, поскольку гроксы являли собой продукт столь же жизненно важный, как и оружие, танки или питьевая вода.

Гроксы были огромными, неуклюжими рептилоидами, грязными и тупыми животными. Но что действительно имело важность, так это их можно съесть практически без остатка. Из каждой туши получалась целая гора бесцветного и безвкусного, жилистого, но очень питательного мяса. Без гроксов, доставляемых с Кориса XXIII-3 в пузатых грузовых баржах, миллиардные армии рабочих и бюрократов, населявшие ближайшие миры-ульи, начали бы голодать, взбунтовались и погибли. А космические верфи половины сегментума обнаружили бы, что потребляемое ими людское топливо иссякло.

Администратум понимал, сколь ценный ресурс представляют собой гроксы. Поэтому агрикультурный мир перешел под его полный контроль, избавившись от взяточников-губернаторов и добившись эффективности управления благодаря тому, что его агенты являли здесь единственную власть и, конечно же, составляли все население планеты.

На Корисе XXIII-3 практически никогда не случалось чего-нибудь мало-мальски интересного, об этом позаботились трудолюбивые сотрудники Администратума. Кочующие стада гроксов и крошечные островки, где обитали адепты, веками не видели никаких происшествий. Равномерное течение лет нарушало только прибытие огромных темных туш грузовых кораблей, а также редкие смерти, рождения и продвижения по службе среди горстки обитателей.

Поэтому, когда на единственном космодроме планеты, расположенном в Хабитате Ипсилон, действительно приземлился корабль, принесший на борту нечто иное, нежели замена очередному скоропостижно скончавшемуся адепту, — это стало знаменательным событием. Судно было небольшим, но очень, очень быстрым, и большую часть его составляло скопление двигателей, сходившихся клином к острому клюву кокпита. На нем не было опознавательных знаков и названия, как полагалось кораблю Администратума, не было даже стилизованной альфы, обозначавшей принадлежность к этой организации. Адепт Медиан Вринтас, самый высокопоставленный человек хабитата, предположила, что судно привезло кого-то или что-то очень важное. Она поспешно облачилась в официальное черное платье Администратума и торопливо зашагала по узким пыльным улочкам хабитата, чтобы поприветствовать пассажиров судна.

Она не знала, верна ли ее догадка.

Хабитат Ипсилон, как и все прочие поселения на планете, был возведен из прочного коричневого рокрита, который отлили заранее и сбросили затем с низкой орбиты. Здания выглядели некрасиво, угловато и безлико. Окна были из темного светоотражающего стекла, защищавшего офисы, мастерские и крошечные квартирки от яркого оранжевого сияния вечернего солнца. Единственным, что отличало Хабитат Ипсилон от других, был космодром — собранный из готовых секций круг, выступавший из поселения. Его оборудовали небольшой автоматической станцией управления посадкой и несколькими неиспользуемыми ремонтными ангарами, только лишний раз напоминавшими, что здесь практически никогда не приземляются корабли.