Прошедшие века столь тяжким грузом легли на коридоры Библиариума Терры, что сам воздух стал густым и вязким от времени. Казалось, что бесконечные шаткие шеренги книжных шкафов и покрытых слоем пыли банков памяти вросли в землю под весом тысяч и тысяч лет истории. Библиариум располагался глубоко внутри планетарной коры, но и здесь отзвуки неясного шума проносились по коридорам, как и в любом другом месте священного улья Терры. То были голоса миллиардов душ, пробивающих себе дорогу сквозь бюрократию, сохраняющую вместе Империум Человечества.
Даже капитан отряда стирателей чувствовал явную важность информации, заполняющей Библиариум. Он прожил на Терре всю жизнь, погруженный в бесконечное исполнение мириады поручений, которые и создавали правительство Империума. Капитан делал свою работу с рождения, равно как и все его предшественники, и весь его мир состоял из подземелий Терры.
Тем не менее, после десятилетий, проведенных в неблагодарном труде, командир имел некое инстинктивное понимание того, что Библиариум Терры являет собой вместилище исключительно правдивой, опасной истории.
Капитан выглянул в следующий коридор. Открывшаяся ему галерея была заставлена полками с фолиантами столь древними, что они были лишь немногим более, чем просто груды гнилой бумаги. Светящиеся желтым светом сферы выхватывали из тьмы неясные очертания серебристой паутины, лежащей здесь не потревоженной так же давно, как и некоторые из книг.
Подлинные размеры Библиариума Терры не были известны никому. Приблизительные оценки сильно расходились, поскольку никто и никогда полностью не проходил его — отряду стирателей потребовалось три дня форсированного марша, чтобы добраться до контрольной точки. Но, по наиболее достоверным предположениям адептов, отдававших приказы отряду, цель была уже близка.
Взмахом руки капитан отправил вперед свой отряд из десяти человек. Все носили черные облегающие комбинезоны, оставлявшие открытыми лишь глаза, со встроенными респираторами, предохранявшими легкие от попадания мельчайших частиц пыли. Затянутые в перчатки руки сжимали узконосые огнеметы, соединенные с притороченными к поясам топливными резервуарами. Сам же капитан был вооружен оснащенным пламегасителем бесшумным автоганом. Люди двигались быстро и практически неслышно, прикрывая друг друга. Бойцы всегда были членами одного отряда, равно как и капитан всегда отдавал приказы именно им. Командиру в действительности даже не требовалось четко распоряжаться подчиненными — как и поколения стирателей до них, они делали привычную работу в знакомой охотничьей игре в темных закоулках Терры.
Капитан двигался по галерее, пока она не вывела его на лестничную площадку, возвышающуюся над запутанным лабиринтом из книжных шкафов и информационных хранилищ. Стеллажи были забиты гигантскими, переплетенными в кожу томами, потускневшими планшетами, рассыпающимися свитками и стопами пергамента, распиханными по обрушившимся тут и там полкам, образуя груды излохмаченной бумаги. Банки памяти, гладкие блоки из черного кристаллического материала, который мог вмещать потрясающее воображение количество информации, разнились от зловеще блестевших черных обелисков до искусно сработанных инфо-алтарей, украшенных филигранной резьбой и увенчанных целыми каскадами статуй. На некоторых из них виднелись изображения Адептус Астартес, составлявших элиту имперских вооруженных сил, закованные в доспехи космодесантники сражались с ксеносами и разложением на далеких звездах.
Капитан вгляделся во мрак, заполнивший простирающийся под ним лабиринт. Он засек движение — схоларий, работающий в образованном шкафами алькове. Окруженный разбросанными книгами, он быстро пролистывал одну из них. Лицо его было невероятно морщинистым, а руки заменены на металлические конструкции с сочленениями, которые на огромной скорости мелькали над страницами. Схоларий мог быть сервитором, лишенной разума машиной, которая называлась человеком лишь в силу того, что была создана из лоботомированного человеческого мозга. Или это мог быть настоящий человек, как и сам капитан, верный слуга Терры, работающий над неким заданием. Задача, возможно, была пустяковой и бессмысленной, но её выполнение подтверждало преданность всякого жителя Терры бессмертному Богу-Императору.
Капитан поднес автоган ближе к лицу и сконцентрировался на безволосом, туго обтянутом кожей черепе схолария. Оружие лишь единожды приглушенно кашлянуло, и голова схолария смялась, как бумажная. Тело покачнулось и завалилось, зацепив по дороге полку, висящую позади, и оказалось погребенным под лавиной книг. У стирания никогда не должно было быть свидетелей, поэтому именно так оно всегда и происходило. Если бы схоларий знал об этом, он бы понял, почему ему пришлось умереть.
Командир перепрыгнул через перила, и мрак принял его. Остальные члены отряда последовали примеру предводителя, мягко приземлившись на блеклое дерево паркета. Здесь, внизу, воздух был так спёрт от времени и знаний, что движение напоминало перемещение в воде. Тусклый, неверный свет от электросвечей, видимый в нескольких местах, служил лишь для того, чтобы сумрак еще больше сгустился. Краем глаза капитан разглядел на книгах некоторые из заголовков и дат. В них были детали об имперских боевых частях, полковые истории Имперской Гвардии и подробности давно забытых сражений. Смерти миллионов людей отпечатались на этих книгах, и капитан почти слышал их вопли с тех же страниц, что восхваляли самопожертвование во имя Императора.
