Глава 1
ИМПЕРАТОР ЗАЩИТИТ
ДОЛГАЯ НОЧЬ
МУЗЫКА СФЕР
– Я был там, – сказал Титус Кассар, и его слабый, дрожащий голос был едва слышен в дальних уголках зала. – Я был там, когда Хорус отвернулся от Императора.
Его слова исторгли общий вздох ужаса у собравшихся последователей учения Божественного Откровения, и все, как один, склонили головы, согнувшись под тяжестью жестокой истины. В дальнем ряду зала – пустующего склада на одной из нижних палуб флагмана Воителя, «Духа мщения», – Кирилл Зиндерманн поморщился при этих словах Кассара. Парня никогда бы не взяли в итераторы, но в его словах звучит непоколебимая уверенность человека, не сомневающегося в своей правоте.
Этой уверенности Зиндерманн завидовал.
Сам он уже много месяцев не чувствовал ничего похожего.
Будучи главным итератором Шестьдесят третьей экспедиции, Кирилл Зиндерманн должен был пропагандировать Имперские Истины Великого Крестового Похода, убеждая приведенные к Согласию миры в преимуществах имперского правления и величии Империума. Это была благородная миссия – нести в самые отдаленные уголки непрерывно разраставшегося Империума Человечества свет разума и знания.
Но в какой-то момент все изменилось.
Зиндерманн не понимал, когда это все началось. На Ксенобии? На Давине? На Аурее? Или на какой-то другой из множества планет, приведенных к Согласию? Когда-то Кирилл был известен как непреклонный проповедник светских идей, но времена изменились, и Кирилл все чаще вспоминал Сахлониума, суматуранского философа, который задавался вопросом: почему свет новой науки не проникает так далеко, как поверья старых колдунов? Монотонная проповедь Титуса Кассара снова завладела вниманием Зиндерманна. Высокий и угловатый, Титус носил форму модератора, одного из старших офицеров «Диес ире», титана класса «Император». Зиндерманн подозревал, что своим положением в рядах последователей Божественного Откровения Кассар был обязан высокому званию и дружбе с Эуфратией Киилер. Новый статус оказался ему явно не по зубам.
Эуфратия Киилер – фотограф, проповедник…
Святая.
Он вспомнил о своей первой встрече с Эуфратией, отважной и очень самоуверенной женщиной, на посадочной палубе перед спуском на поверхность Шестьдесят Три Девятнадцать. Тогда они оба и представить себе не могли, какой ужас ожидает их в Шепчущих Вершинах.
Вместе с капитаном Локеном они столкнулись с порождением варпа, чудовищем, завладевшим телом Ксавье Джубала. Позже Зиндерманн попытался осознать произошедшее и с головой зарылся в книги в поисках ответа, надеясь выяснить природу жуткого явления. У Эуфратии такого убежища не было, и она обратилась за утешением к религии – набирающему силу Божественному Откровению.
Культ, провозгласивший Императора живым богом, из разрозненных ячеек быстро превращался в мощное движение, которое, к ярости Воителя, распространилось по всем экспедициям Великого Похода. И если прежде Божественное Откровение испытывало недостаток, так сказать, в материальных доводах, то в лице Эуфратии Киилер была найдена первая мученица и святая.
Зиндерманн хорошо помнил день, когда своими глазами увидел Эуфратию, не отступившую перед кошмарным чудовищем, вырвавшимся из врат Эмпиреев, и, более того, заставившую его убраться обратно. Он видел и смертоносное пламя, охватившее Эуфратию, и ослепительный луч, бьющий из серебряного талисмана в форме имперского орла. Не он один стал свидетелем чуда: его видела Инг Мае Синг, главный астропат флотилии, и еще дюжина солдат. Слухи быстро распространились по кораблю, и за одну ночь Эуфратия в глазах верующих стала святой, иконой, к которой можно было прикоснуться в этом отдаленном уголке Вселенной.
