Бумеранг - [12]

Понятно, что отдаленная перспектива никак не утешает нынешних жителей столицы. Они скверно чувствуют себя в Канберре. Это относится даже к членам правительства и парламента, для которых в первую очередь был задуман город. Они предпочитают жить в других местах, а в «партийных» гостиницах встречаются только весной и осенью, во время сессий парламента. Да и в эту пору многие больше пяти дней не выдерживают: в субботу утром улетают домой и прилетают опять только в понедельник вечером.

Чиновники министерств и члены их семей, составляющие большинство населения Канберры, были бы рады последовать примеру политических деятелей. Это особенно понятно, когда читаешь, что пишут по этому поводу сами австралийцы:

«В Канберре царит невыносимо провинциальная атмосфера. Все ревниво следят друг за другом, готовые тотчас обрушиться на каждого, кто хоть чем-то нарушает правила приличий. За неимением иных занятий, процветает сплетня. Любой чиновник мечтает повыше подняться по служебной лестнице, отсюда всевозможные интриги. Круг знакомых определяется социальным положением главы семейства, и все население города делится на четко ограниченные группы или слои, они даже селятся в разных частях города. В общем и целом Канберра, конечно, наименее демократический и наименее типичный для Австралии город».

Естественно, труднее всего молодым, неженатым служащим. За недостатком жилья им приходится обитать в бараках или в коробках казарменного типа, где никакой личной жизни быть не может. В возрасте двадцати — тридцати пяти лет на одну незамужнюю женщину приходится четыре холостяка. И спасения от скуки ищут в пьянстве или лихих автомобильных гонках в Сидней.

Сравнительно недавно в эту не совсем обычную среду попала еще одна группа людей, которых можно назвать самыми несчастными из жителей Канберры. Я подразумеваю иностранных дипломатов, прибывших в столицу после второй мировой войны. Во многих случаях Австралию до сих пор представляет Великобритания, но около двадцати стран установили непосредственные дипломатические отношения. (У Швеции есть миссия в Канберре, однако австралийское правительство пока что не удосужилось прислать в Стокгольм своего представителя.) Состав дипломатического корпуса может с первого взгляда вызвать удивление — преобладают сиамцы, индонезийцы, бирманцы, индийцы, филиппинцы, китайцы, японцы и другие азиатские национальности, европейцев очень мало. Но, если разобраться, это естественно для страны, все ближайшие соседи которой (исключая Новую Зеландию) расположены в Азии.

Жизнь в Канберре кажется мрачной немногочисленным дипломатам старой школы. Мне довелось беседовать с одним элегантным представителем сего благородного сословия. Когда я, стараясь быть вежливым, попытался похвалить мирную, спокойную жизнь в Канберре, он буквально взорвался:

— Вот именно, тихо и мирно, как в могиле! Так и кажется, что тебя похоронили заживо. Выедешь в город — ни одной живой души, только такие же автомобилисты бесшумно скользят между деревьями, точно рыбы в аквариуме. Вы не поверите, в Канберре нет ни одной улицы, где бы можно было, как в других городах, пройтись, смешавшись с толпой, посмотреть витрины магазинов. Тротуаров не существует, немногочисленные магазины — те же деревенские лавки. Как мы поступаем? Заказываем все в Сиднее. Фрукты и овощи выращиваем на своем участке, так все делают. Чтобы развлечься, идем в один из двух городских кинотеатров, где показывают музыкальные комедии или вестерны[5]. Часто в обоих кинотеатрах идет один и тот же фильм. Словом, ведем здоровый семейный образ жизни, никаких ресторанов, ночных клубов, концертов, выставок.

Он продолжал, явно обрадованный возможностью излить душу:

— Представительские обязанности тоже не нарушают нашего покоя — дипломатов мало, австралийские министры и политические деятели редко бывают в городе. Один мой коллега восемь месяцев не мог застать на месте министра иностранных дел, пришлось ехать к нему на прием в Мельбурн. Слуг нанять негде, и чаще всего мы собираемся на чашку чая или кружку пива. Одна и та же скромная закуска, одни и те же лица… Очередь, самообслуживание, как и положено в демократической Австралии. Вместе с тобой в очереди стоит твой шофер-австралиец. В начале моего пребывания в стране я совершил длительную поездку в Сидней и Мельбурн, чтобы получше ознакомиться с этими городами. Мой шофер всегда садился за один стол со мной и вмешивался во все разговоры. Я хотел было уволить его за назойливость, потом привык. Здесь это считается в порядке вещей. Но я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что он каждый день исчезает в пять часов, а в субботу и воскресенье вообще не приходит. Недаром мои азиатские коллеги, которые любят поговорить о демократии и правах человека, держат своих шоферов, преданных и послушных, готовых работать с утра до вечера все дни недели и сколько угодно ждать хозяина.

— Ну хорошо, зато климат здесь чудесный, — сказал я, пытаясь перевести разговор на менее щекотливую тему.

— Климат! Вам просто посчастливилось попасть сюда как раз в те дни, когда погода сносная. Но это продлится ровно неделю. Чуть позже, в разгар лета, будет страшная жара. Воздух, как в бане. А подует ветер, так непременно суховей, несет тучи песка и пыли. Конечно, и дожди бывают — ливни, от которых реки выходят из берегов. Впрочем, я все-таки предпочитаю лето. Зима отвратительно холодная, все зубами стучат, отопления ведь нет. Открытый камин или электрическая печь не спасают, отошел на три шага, и уже тебя дрожь бьет. Ночью под тремя одеялами спим, с грелками.