Букет роз - [9]

И Азизбеков достал из кармана пиджака прокламацию Бакинского комитета Российской социал-демократической рабочей партии и приглушенным голосом начал читать. Слов Ибиш не различал… Он отошел от окна, прошелся вокруг домика и вновь остановился, привлеченный знакомым голосом Василия:

— Мы должны хорошо организовать свои силы. Всей России известно, что бакинские рабочие во время декабрьской забастовки добились победы. Впервые в России рабочие заставили капиталистов заключить с ними коллективный договор. Но не прошло и трех месяцев, а промышленники пытаются уже нарушить этот договор… Значит, что же? Значит, мы должны быть еще сплоченнее, еще крепче. Нельзя допускать национальную вражду между рабочими. Вы знаете, кому это на пользу. У нас один враг — капиталисты. Нужна прежде всего братская взаимопомощь.

Кули с радостью слушал Василия.

— Когда же мы объявим забастовку? — перебил он друга.

— Сейчас трудно сказать. Сперва нужно собрать силы. Малейшая неосторожность…

Во дворе залаял Алабаш. Василий замолчал. Напряженно вытянулись лица рабочих. Это приближался Джаби. Но вот Алабаш узнал Джаби, весело подбежал к нему, подпрыгнул, лизнул в щеку. Следом за ним из темноты вынырнул Ибиш.

— Что случилось? Говори скорее!

— Твой отец дома?

Ибиш немного помолчал, спросил осторожно:

— А зачем он тебе?

— У меня к нему важный разговор. — Джаби тревожно смотрел на Ибиша, поглаживая рукою лохматую шерсть Алабаша.

Ибиш повел друга в дом. В комнате Кули рабочие азартно резались в карты.

«Что такое, — думал Джаби, — они здесь просто развлекаются, а я-то спешил…»

Молодой человек, сидевший поближе к дверям, ожесточенно спорил с Кули:

— Ты играй честно и обманывать не старайся.

— Да я и не обманываю. Ты проигрываешь, вот и злишься.

Тут Кули как будто бы заметил Джаби.

— С доброй вестью, сынок? — спросил он участливо.

У Джаби громко забилось от волнения сердце.

— Дядя Кули, скорее газету… — бессвязно выпалил он.

— Какую газету?

— Я слышал, Муса говорил приставу…

— Садись, садись, сынок, успокойся. Вот так. Ну, а теперь расскажи все толком.

Волнуясь и путаясь в словах, Джаби с грехом пополам передал подслушанный им в доме Мусы разговор.

— Не бойся, ничего нет у меня, — спокойно сказал Кули. — А тебе спасибо, что передал разговор. Спасибо за любовь ко мне. Но тебе у нас оставаться нельзя. Ибиш, — позвал он сына, — поди-ка проводи дружка.

7

Ибиш хорошо знал дорогу. Добродушно подшучивая над Джаби, он вел его кратчайшей дорогой.

— Сперва ты проводишь меня, а потом я тебя, — приободрившись, сказал Джаби. — А потом снова ты. Так до утра и будем провожать друг друга.

— Я согласен, — сразу посерьезнел Ибиш, — лишь бы пристав ничего не натворил у нас дома. Спасибо, что предупредил отца. Я еще духу не набрался рассказать ему о сегодняшнем дне. Не мстить я не мог, ты же понимаешь. А отец может пострадать. Вдруг этот толстый Муса прогонит его с работы?

— Муса сказал, обязательно прогонит, — угрюмо подтвердил Джаби.

Ибиш совсем приуныл.

— Мы и так плохо живем. А что будем делать, если отец потеряет работу?

Джаби проговорил с удивлением:

— Ибиш, я что-то не пойму, ты говорил, у вас денег не хватает, а отец в карты на деньги играет.

— В карты играет, — усмехнулся Ибиш. — Джаби, я хочу открыть тебе тайну.

— Ну говори, ты давно собираешься мне открыть тайну.

— Не проговоришься? — заколебался Ибиш.

— А еще другом называешься, — обиделся Джаби.

— Я верю тебе. Но вдруг тебя начнут мучить, бить. Выдержишь?

— Тайна останется тайной, хоть на куски изрежут, все равно не выдам.

— Подожди, Джаби. Отец мой любит говорить: «Не открывай тайну другу, ведь и у друга есть свой друг».

Губы Джаби дрогнули.

— Ладно. Это я слышал и от своего отца, только я не из тех друзей.

— Ну, тогда слушай.

Мальчики свернули с тропинки, присели на могильный холмик, и Ибиш рассказал о том, что скоро на промысле произойдет забастовка, что готовит ее подпольный комитет, что и ему, Ибишу, найдется дело. Комитет сумеет проучить жирного Мусу, а заодно и этого глупого гусака Фарруха; а если Джаби даст священную клятву, то и он, Джаби, сможет помогать Ибишу выполнять важные поручения.

Клятва была дана. Скрепили ее кровью, для чего Джаби пришлось порезать ножом руку. И оба мальчугана отправились дальше.

Вдруг послышались осторожные шаги, приглушенные голоса. Ибиш быстро потянул Джаби за руку, и друзья спрятались за высоким надгробьем. Минуту спустя мимо прошел пристав, немного поодаль шел полицейский, а замыкал это мрачное шествие Фаррух.

8

В дверь сильно постучали. Фатьма подошла к двери и сонным голосом спросила:

— Кто там?

— Открой, мы тебя не съедим, — ответил пристав, стряхивая с воротника снег.

— Я боюсь, — послышалось из-за двери.

— Чего ты боишься?

— Ведь сегодня суббота.

— Ну и что же? — удивился пристав.

— А вы разве не знаете, что по субботам выходят из могил покойники?

Пристав ухмыльнулся:

— Не бойся, мы еще не покойники.

— Откуда мне знать…

— Эй, женщина, не дури, открой дверь. Повторяю, мы не мертвецы. Не бойся.

— А как я могу поверить?

Фатьма еще раз оглядела комнату. Все, как обычно, никаких следов.

— Глупая ты женщина! Разве мертвецы говорят?