Будущая Ева [Ева будущего] - [95]
— Так я и собирался поступить, — сказал лорд Эвальд.
Гадали тихонько приподняла голову и пробормотала слабым и чистым голосом, таинственно улыбаясь и показывая взглядом на ученого:
— Он приедет в Этельвуд повидаться с нами, верно?
В ответ на естественную эту фразу молодой англичанин, сдержав жест восхищенного недоумения, просто кивнул.
Странное дело! Эдисон — вот кто вздрогнул при словах андреиды; сейчас он пристально глядел на нее.
Потом вдруг хлопнул себя по лбу, улыбнулся, наклонился поспешно и, чуть отведя подол ее платья, коснулся пальцами задников голубых башмачков.
— Что случилось? — спросил лорд Эвальд.
— Я отключаю Гадали! — отвечал Эдисон. — Теперь она принадлежит лишь вам одному. В дальнейшем ее будут наделять жизнью лишь перстни да ожерелье. Все самые полные и самые ясные сведения на этот счет вы найдете в Манускрипте. Вскоре вы поймете: записи, рассчитанные на шесть-десять часов, о которых я вам говорил, можно варьировать до бесконечности: это как игра в шахматы; это беспредельно, как женская натура. В ней таятся и два остальных высших женских типа, а если «смешать двойственность воедино», Гадали станет неотразимой.
— Дорогой Эдисон, — сказал лорд Эвальд, — я думаю, Гадали — призрак, одаренный истинной подлинностью, и меня больше не занимает тайна, которая дарит ей жизнь. Надеюсь, я забуду и то немногое, что вы мне разъяснили.
Гадали при этих словах нежно сжала руку молодого аристократа и, склонившись к его уху, прошептала тихо и быстро, пока ученый возился у ее ног:
— Не говори с ним о том, что я тебе сказала в саду. Это было для тебя одного.
Эдисон выпрямился, в руках у него были два маленьких медных винтика, которые он вывинтил и к которым были припаяны две металлические проволочки, такие тоненькие, что они терялись в ворсе ковров и в травах, по которым ступала Гадали. Видимо, они были подведены к каким-то потайным генераторам.
Андреида затрепетала с головы до ног. Эдисон коснулся застежки ее ожерелья.
— Помогите мне! — сказала она.
И, опершись одною рукой о плечо лорда Эвальда, она шагнула в отверстый гроб с какой-то сумрачной грацией.
Затем, подобрав свои длинные волнистые волосы, она тихонько легла и вытянулась.
Закрепив по обе стороны чела повязку из нескольких слоев батиста, которая должна была удерживать на месте ее голову и предохранять лицо от соприкосновения с верхними створками, она затянула на себе широкие шелковые ленты, так что теперь никакой толчок не мог сдвинуть ее с места. Руки она скрестила на груди.
— Друг мой, — проговорила она, — ты разбудишь спящую, когда мы высадимся на берегу; а до той поры мы с тобой будем видеться… в царстве сна!..
И Гадали сомкнула глаза, словно впав в забытье.
Обе створки сомкнулись над ней — мягко, неслышно, герметично. На крышке виднелось имя ГАДАЛИ, начертанное арабской вязью, под ним была серебряная пластина с вычеканенным на ней гербом.
— Как я вам и говорил, саркофаг сейчас погрузят в поместительный ящик с очень толстой прокладкой из крепко спрессованной ваты, — сказал Эдисон, — Эта мера предосторожности необходима, чтобы во время переезда не навести любопытных на размышления. Вот ключ от саркофага, вот скважина, в которую он вставляется, она почти невидима.
Ученый показал на неприметную черную звездочку в изголовье Гадали.
— А теперь, — прибавил он, жестом предлагая лорду Эвальду сесть, — по бокалу хереса, не правда ли? Нам нужно еще переговорить кое о чем.
И, нажав на хрустальную кнопку, Эдисон зажег лампы, которые засияли ярче солнца.
Потом он включил красный прожектор, освещавший лабораторию сверху и, опустив шторы, вернулся к своему гостю.
На круглом столике поблескивали два венецианских бокала и оплетенная бутыль.
— Я пью за Невозможное! — сказал физик со строгой улыбкой.
Молодой лорд в знак согласия коснулся Эдисонова бокала своим.
Затем они сели друг напротив друга.
XIII
Пояснения наспех
И в небе, и в земле сокрыто больше,Чем снится вашей мудрости, Горацио[44].Шекспир. Гамлет
Довольно долго оба размышляли в молчании.
— Вот единственный вопрос, который я хотел бы задать вам, — заговорил лорд Эвальд. — Вы упоминали об одной женщине, вашей помощнице по имени миссис Эни Сована… Насколько я понял, это она создала копию нашей живой красавицы, томившейся скукой, пока ее обмеривали, воспроизводили, ваяли.
По словам Алисии, это «очень бледная женщина, уже не молода, еще не стара, всегда в трауре, когда-то была очень хороша собой; глаза у нее всегда почти закрыты, так что цвета не разглядеть, но зоркая на диво!»
И мисс Алисия Клери прибавляет, что в течение получаса таинственная ваятельница безмолвно «прощупывала ладонями все ее тело с головы до ног», словно массажистка из русской бани. Она останавливалась на миг лишь для того, «чтобы нацарапать карандашом на бумажке какие-то цифры и линии, которые она показывала вам очень быстро».
