Бу! - [7]

Он всхлипнул, стукнув лапой по полу, и, отдав лапой честь, прыгнул солдатиком в образовавшуюся в паркете дыру, которая тут же исчезла.

— Фигляр! — пробормотал Снейп и скривился.

Гарри занял кресло, внимательно рассматривая бывшего профессора. Снейп был тот же, но слегка утрированный — некая гипербола на самого Снейпа, и внешне и внутренне. Более яркие черты, слишком пронзительный и поглощающий взгляд, резкие движения, мимика и жесты, обостренная ядовитость и ехидство — всего чуть больше, чем было. Но кроме того, он хоть и зловеще, но улыбался! Смеялся, шутил и в целом вел себя очень раскованно, чего не замечалось при жизни.

— Насмотрелся, Поттер? Сильно изменился? Стал… интересным?

Переместившись на край кровати, Кромешник уставился на Гарри глазами-воронками, и тот кивнул с улыбкой. Такой Снейп будоражил и интриговал.

— Сэр, а как я к вам попаду? И что должен делать?

— Попасть к нам несложно. Первые два условия, как я уже говорил, выполнены.

— А сколько еще условий?

— Всего одно: зелье.

— И вы его сварите?

— В этом состоянии, — Снейп провел ладонями вдоль тела-тумана, — нет.

— Значит, кто-то другой сможет сварить?

— Нет.

— И как быть?

— Так, Поттер. Мы будем менять мою сущность. Временно…

5

После странных слов Снейп исчез. Но сначала, облизав губы, соскользнул с кровати и, в одно мгновение оказавшись за спиной Гарри, прикусил его мочку. Поттер еще долго сидел, как пришибленный, потирая пальцами не особо пострадавшее, но сильно пылающее ухо.

Подумать Гарри не дали. Через несколько часов появился Блэк и долго рассказывал о том, какой Бугимен козел. Что омрачал, тварь темная, все праздники, пугая малышей и насылая на них кошмары. А бедный кролик уже третью Пасху с Колином-Песочником детишек усмиряют, потому что эта падла именно в его день начинала свой разгул.

Словом, Гарри выступил в роли жилетки для неожиданного пушистого собеседника. Кролик предостерегал его от необдуманных совместных действий с Кромешником. И пока Поттер не пообещал ему обязательно советоваться в случае чего, Сириус не успокоился.

Гарри заснул под утро, но и тут его не оставили в покое. Сквозь сон он услышал перешептывания.

— Смотри, а он вырос. Большой такой. Рем, ну ты хоть кивни…

Послышался тихий рык, и мелодичный женский голос раздался с другой стороны:

— Ой, он уже бреется! — рык стал громче. — Да знаю я, что ему почти двадцать пять. Рем, а давай разбудим — не верю я, что он нас увидит. Ты же знаешь Фреда, он и обманет — недорого возьмет…

Голос приблизился, подул прохладный ветерок, и Гарри вздрогнул, распахивая глаза. Перед лицом маячила довольная мордашка Тонкс. От неожиданности Гарри дернулся, чуть не свалившись с кровати, и Нимфадора отлетела к потолку, позволив ошеломлённому Поттеру рассмотреть это чудо… в перьях.

Синие, зеленые и желтые перышки покрывали тело и даже часть лица Тонкс. На голове их цвет менялся с розового до фиолетового и обратно, а за спиной мельтешили прозрачные крылышки.

Сзади послышалось рычание, заставившее Гарри отпрыгнуть к другому краю кровати. У двери стоял человек с головой волка. Он пятился, выставляя вперед руки и показывая, что не опасен.

— Гарри, это Ремус, не бойся. Он не может говорить — пасть волка не приспособлена для этого.

Фея-Нимфадора, подлетев, положила маленькую ручку на обнаженное плечо Гарри:

— Он все понимает и не опасен. Рем, не стой, как истукан — пожми Гарри руку!

Полуволк медленно приблизился и протянул ладонь. Ответив на рукопожатие, Поттер укутался в покрывало, устроившись у спинки кровати, а Люпин очень осторожно присел на самый краешек. Тонкс расположилась рядом, приобняв мужа за плечи:

— Гарри, ты не представляешь, как мы рады, что ты нас видишь!

Ремус рыкнул и покачал головой.

— Гарри, скажи маме, чтобы она не кормила Тедди морковными котлетами — он их прячет в карман, а потом выбрасывает. А еще у него аллергия на апельсины, но он молчит, потому что их любит. А еще…

Ремус зарычал, накрыв рот Нимфадоры ладонью и многозначительно уставившись на возмущённую фею. Та успокоилась:

— Прости, Гарри. Я не должна была…

С удивлением созерцая колоритную парочку и еще не отойдя от шока, Поттер мог только кивать. Но то ли спросонья, то ли от абстрактности ситуации его заторможенная реакция закончилась приступом безудержного смеха.

Переглянувшись, фея с волком терпеливо дождались конца истерики. Когда Гарри стал успокаиваться, еще похрюкивая и вздыхая, Тонкс подлетела, чтобы коснуться его головы. Волосы, разлетевшись от потоков воздуха, подгоняемых невесомыми крылышками, охладили лицо.

— Гарри, мы так надеемся на тебя…

Поттер заглянул в испуганные глаза Нимфадоры. Перышки на ее голове стали ярко-алыми, что при жизни означало крайнее волнение.

— Тонкс, у вас что, все так плохо? — Гарри пригладил яркий хохолок, и фея опустилась рядом, подставляя голову ласке.

— Очень страшно. Магия нашего пространства постепенно уходит. Она не такая, как у вас, другая, но нам без нее никак. Я знаю, что ты не любил Снейпа, но он не такой плохой, каким хочет казаться. Он вообще питается страхами, ему должно быть наплевать на наши проблемы. А он решил помочь…